Но он не смеется. И даже, кажется, понимает, что сейчас единственное, чего мне хочется — побыть одной, не видеть никого, забыть. Просто кивает немного расстроено и идет за остальными.
Не знала, куда мне деваться, не прятаться же, в самом деле, в лесу? Было так стыдно, почему я это сделала? Первый в жизни поцелуй я буквально навязала парню. Хотя какой первый? Как минимум десяток первых. Этого просто… не может быть!
Как теперь на них смотреть? Не могу. И что делать? Нельзя же все время отводить глаза, краснеть и отворачиваться. Итак, все время, пока они готовили завтрак, просидела, уставившись в сторону. Там, в кустах, лежал поваленный трухлявый ствол дерева, поросший мхом, и я придумывала, на что оно похоже, придумывала всякие нелепости, что угодно, только бы не вспоминать свою необъяснимую выходку. Дома меня давно уже посчитали бы испорченной и почему? Не потому, что ко мне приставали, а потому что приставала я!
Даже Радима заметила, только когда он сел рядом. Принес мне еду, как мило. Надеюсь, не в виде поощрения с надеждой продолжить утреннее пробуждение? Не могу на него смотреть.
— Дарь, — сказал тихо-тихо, уловив мой нервный взгляд. — Успокойся, ничего не случилось… необычного. Все хорошо, просто… не думай. Ладно?
Не дожидаясь ответа, рассказал, что сегодня к вечеру мы выйдем, наконец, из лесу и остановимся в охотничьем доме их клана. А послезавтра будем уже дома, в Сантании.
— Там ты сможешь задать все десять тысяч вопросов, которые только придумаешь, — сказал напоследок.
Десять тысяч? Сейчас меня волновал только один и вряд ли можно внятно на него ответить — что я вытворяю?
Впрочем, его совет был вовремя. Если я не желаю слушать зубоскальство Дынко всю оставшуюся дорогу, придется сделать вид, что ничего не случилось. Так, спросонья что-то показалось, вот и перепутала Радима… с кем-нибудь.
Этой легенды я придерживалась пару часов, потом мы, наконец, вышли в обжитые леса с крошечными деревцами, а через час лес стал таким редким, что вообще смогли поехать верхом. Ни одной шутки, насмешки или косого взгляда я так и не дождалась. Наоборот, когда украдкой косилась на волков, все были совершено собраны, спокойны и… ни капли не удивлены, как будто я вовсе и не набрасывалась с утра на одного из них, или как будто я так каждое утро делаю, и они уже привыкли.
А уж когда мы выехали к болоту, я и вовсе забыла об утреннем происшествии. Трясина тянулась на многие версты, но как-то странно — полосой, по обе стороны ограниченной деревьями. Слева, прямо у воды, виднелась сухая протоптанная тропинка, теряющаяся в высоких кустах, покрытых желтыми увядшими цветами. Пахло неприятно, гнилью и сыростью, но не это меня насторожило. Над тонкой низкой дымкой тумана, прямо над водой, роились комары, часть которых уже почуяла жертву издалека и быстро направлялась в мою сторону. Надо бы развернутся и укатить отсюда пока не поздно, я заставила Мотылька попятиться под удивленными взглядами волков. Или они…