Все это я проговорила на едином дыхании. Видимо, мое лицо не очень соответствовало словам. Главное — не расплакаться, не сейчас. Не прощу себе слез! Даже не вздумай, зло ругала себя и помогло — слезы отступили.
Мать тем временем внимательно смотрела на волков.
— Дарена, может мальчишки Вас обидели? — спросила наконец. — Вели себя… нетактично?
— Что Вы! Они спасли мне жизнь. И всегда были предельно вежливы.
Не сообщать же, в самом деле, что нетактично вела себя именно я.
Правду говорят — никогда не поймешь соседа. Что уж говорить о совсем чужом народе. Что не так? Они ждали чего-то другого, Мать явно удивлена моим поведением. Правитель глубоко задумался, замкнулся, спрятался в коконе внутри кресла. Может, я должна что-то сделать? Пытаюсь вспомнить слова преподавателя, Вереи. Нет вроде, ничего не забыла. Что же не так?
— Вы, наверное, очень скучаете по своим родным? — мягко спросила Мать, как будто решив вдруг какую-то загадку.
С удовольствием киваю. Отличная причина моего странного, на их взгляд, поведения. Я, конечно, очень скучаю по братьям и Маришке, по Аленке, но боль по ним — ничто по сравнению… с другой.
— Возможно, Ваши родственники согласятся приехать к нам в гости или даже остаться здесь насовсем? Поговорим об этом немножко позже, когда решится один назревающий военный конфликт. — Мать как будто погладила жалостью своего голоса. — Я вижу Вам сейчас тяжело переносить формальные встречи. Можете идти.
Даже вздох облегчения не удалось сдержать, не очень вежливо получилось. Ничего, пусть спишут на мою тоску по дому.
Волки за все время аудиенции не сказали ни слова. Можно представить, что их там и не было.
Верея ждала меня на выходе и пошла впереди, но у комнаты я ее остановила. Сказала, что ужинать не хочу и захлопнула за собой дверь.
Задвижка была как новая, кто-то потрудился ее починить, заодно сделав гораздо крепче. Спасибо этому человеку, с закрытой дверью мне как-то спокойнее.
Прошло несколько дней. Мне привезли первую партию одежды. Я взяла в руки платье, совершено простое, без изысков платье, какие все здесь носили. Ни пышных юбок, ни корсетов, без бантов и бисера, без единой ленты или кусочка кружева. Совершено неприхотливый покрой. Взглянуть было бы не та что, если бы не материал. Гладкая матовая легкая ткань, усыпанная мелким выпуклым рисунком, ничего подобного в жизни не видела. Из такой ткани и мешок будет смотреться произведением искусства. На моих руках лежала мелкая ветвистая красота, живая вьющаяся травяная стена. Тогда, держа в руках это платье, я впервые за эти дни плакала.