— Племена? — спросил я. — Какие племена?
— Казахи, таджики, киргизы, курды, афганцы…
— Вы осведомленный тип, Праус, — сказал я и зевнул.
Мне действительно было наплевать на эти рассуждения. Меня не интересовал Кавказ. Меня не интересовало, кого собираются резать казахи и остальные племена Золотой Орды по другую сторону Каспийского моря. Мне нужно было выручать Ефима Шлайна. Как говорится, не больше и не меньше. Только это.
Подавшись ко мне, нарочито всматриваясь в бегущий перед машиной световой веер, Праус, не выпуская руля, сымитировал шепот:
— Я стремлюсь быть ещё более осведомленным. Не поможете?
Я насторожился. Возможно, десять тысяч долларов могли ещё и остаться во внутреннем кармане моего пиджака от «Бернхардта».
— У меня уже немало друзей на Кавказе, — сказал Праус. — Немцы всегда любили Кавказ, и Кавказ платит им тем же.
— Можете познакомить?
— В свое время…
Мы остановились.
— Откройте вашу дверь, — сказал Праус, — и сидите. Я скажу, когда выходить… Минуту.
Вытащив из-под моего сиденья порошковый огнетушитель, он открыл свою дверь.
Стояла тишина, ветерок слегка раскачивал голые ветки кустов. Доносило запах прелой листвы и далекого леса, который Камерон перебил вонью белого вещества, струей выпущенного из огнетушителя на асфальт.
Потерев подошвы тяжелых ботинок в образовавшейся пене, он передал мне огнетушитель.
— Действуйте так же. Следы не должны остаться. И оденьте перчатки.
Праус дернул рычажок замка багажника.
Там лежало тело «джинсового ковбоя».
Мы медленно — из-за моей раны — перенесли труп, лица у которого почти не осталось, на скамейку под навесом возле туалета. С шоссе не видно. Обнаружится не сразу.
Словно откликаясь на мои мысли, Праус Камерон сказал, когда мы снова вырулили на шоссе:
— Замена из Ставрополя приедет очень скоро. С ним будем работать. Только и всего…
— Зачем вы рассказывали о боевом туризме в молодости и секретном в старости, о влиятельных друзьях на Кавказе? — спросил я. — Что вы хотите этим сказать?
— Чеченское сопротивление дробится. И каждый полевой командир желает иметь свой интерес за границей… Сколько командиров, столько и чужих интересов.
— Вы верите в перспективу сотрудничества с такими? Или считаете, что российская контрразведка коррумпирована насквозь и тоже… раздроблена чужими, как вы сказали, интересами? Я правильно поставил вопрос?
— Правильно… Спецслужбы стали частью дробления большой войны на малые. Внутри кампании «Антитеррор» пошла подковерная грызня за фонды и должности… Перераспределение собственности и постов. Разве нет? Я не верю, что пять реорганизаций после девяносто первого года ослабили русскую контрразведку. Слухи о развале спецслужб инспирируются завистниками изнутри, когда там набирают влияние отдельные структуры. Например, те, что распределяют фонды… Или взять региональный сектор, в нашем случае Кавказ — с отлаженной обработкой бюджетных вливаний, доходов от рэкета, грозненской нефти, продажи оружия и водки, завоза продовольствия, выкупов заложников, денег от международных организаций… Представьте, сколько наличных крутится благодаря Чечне только вокруг военкоматов по всей матушке-России! «Антитеррор» кормит все слои общества, от «челнока» до олигарха и министра…