Слим жил в раю каждый день. Поэтому он не озирался на пейзаж, а уселся за руль, отвинтил пробку с бутылки «Перье» и стал попивать минералку мелкими глоточками. Я бы тоже не отказался, горло подсохло.
Раскачивая на указательном пальце левой руки трофейный пятизарядный карманный револьвер «Паппи» бельгийской фирмы «HDH», а правой опираясь на палку, я поддел её каучуковым наконечником подбородок среднего из троицы. Обладатель «Паппи» сидел с краю. Моя манера: допрос начинать с подчиненных.
Слим разместил всех правильно, лицом против солнца. Они видели мой расплывчатый силуэт, и только.
— Кто вы такие? — спросил я на французском.
На худом, пятиугольной формы лице под копной черных волос между сощуренными от солнца веками метались зрачки.
— Что-ему-сказать? — одним словом произнес Пятиугольник по-русски.
Мне послышался акцент, но я не был уверен. И сказал опять на французском:
— Я не понимаю арабского. Кто из вас говорит по-французски?
— Я говорю, — сказал владелец револьвера. И коротко бросил по-украински, отвечая Пятиугольнику: — Побачим…
Одутловатое лицо, зачес, под усами словно три губы — выставил язык от напряжения.
Они все, конечно, понимали французский, если работали в таком месте.
— Где Ваэль эль-Бехи?
— С клиентами. Велел встретить вас.
— Что же задницами выставлялись?
Его задело унижение, я видел. Язык убрался, на скулах вспухли и опали желваки.
— Чего вы боялись? Что я поставлю вас в обезьянью позицию?
По едва уловимой реакции я понял, что разговор, действительно, понимают все. И еще: они знают себе цену, гордость задета всерьез. А мне предстояло их не только допрашивать, но ещё и вербовать.
— Значит, вот этого зовут Что-Ему-Сказать… Я правильно произнес? спросил я по-русски.
Символы никчемности затрат, производившихся империей КПСС на обучение иностранных студентов, открыли рты от изумления. Таких приходилось встречать по миру. Один торговал, например, мороженым на пляже в затертой дешевыми туристами таиландской Паттайе. Эти трое пристроились при гольф-клубе. И если ездили с Ваэлем эль-Бехи на Кавказ, то заканчивали, конечно, не филологический факультет Киевского университета. Уж не Краснодарское ли высшее военное Краснознаменное ордена Октябрьской революции училище имени генерала армии Штеменко, про которое болтанул по телефону Милик некоему Виктору Ивановичу?
— Ладно, ребята, — сказал я. — Будем знакомы. Для вас я просто Риан… У меня дело к Ваэлю, и приехал я вас спасать, поскольку началась охота на побывавших в Чечне в отделении Бервиды… Слышали про такого чеха? Вставайте с карачек, пожмем руки. — И протянул «Паппи» Трехгубому.