— Тереха, князь, — сказала Заира, — тот прилавок наш?
— Да, хозяйка, — сказал Тереха.
— Кто этот плюгавый в кубанке? — спросил я.
— Мой реализатор, — ответил князь Тереха. — Личность довольно известная в Грозном… Болеет последнее время. Боюсь, не рак ли… Видно, что не жилец. А что?
— Спасибо, ваше сиятельство, — сказал я. — Так, ничего особенного… Забавная фигура.
Исса Тумгоев в особняке на Гимназической улице в Краснодаре обещал, что чеченцу «из промосковских», который и выведет на Шлайна, меня передаст Заира. Она уже прикрыла за собой дверь кунга. Полагалось ждать?
Мой «Эриксон» в кармане пиджака заверещал.
— Я вижу тебя, Шемякин, — услышал я в трубке Милика.
— Молодец, — похвалил я его.
— Есть предложение.
— Говори.
— Подойди к прилавку, поторгуйся насчет чего-нибудь…
Священник в офицерском обличье покупал у плюгавого старикашки «этюдник».
— Все равно скоро сдохнешь, — сказал он реализатору в кубанке. — В могилу не унесешь!
— Три тысячи рублей…
— Дед, — сказал я, — отдай за сколько предлагает. Он и отнять может.
И подумал о том, о чем полагалось бы подумать ещё на Гимназической улице после разговора в чеченском особняке с Иссой Тумгоевым: если Ефим Шлайн на свободе, зачем я ему, этому Иссе?
Выходило, что я добирался в Грозный только ради сопровождения Заиры.
Обычная ситуация. Мотоциклист, потерявший баланс на крутом вираже, вылетает с гаревой дорожки на дощатый барьер, сокрушая и доски, и собственный скелет.
Интеллигентный дурачок в костюме с вьетнамского вещевого рынка на Рязанском шоссе в Москве, не вылезающий, судя по смертельной бледности, из бункера, довольно ощутимо двинул меня ребром ладони по почкам. На столе, из-за которого он вышел размяться в восточных единоборствах с человеком старше его в два раза и наручниках, то есть со мной, лежали «Глок» и «Беретта 92F». Слава Богу, бельевая кольчужка «Второй шанс», сидящая на Заире, идиотику не досталась. Палка с набалдашником была прислонена к столешнице. «Эриксон» я успел уронить и раздавить ногой, когда меня, после недолгого разговора с глазу на глаз, Милик, священник, хотя и в офицерском обличье, сдал по нашему обоюдному согласию патрульным — с расчетом на доставку в компетентные органы, а не под побои, конечно… А как иначе я ещё мог выскочить на Шлайна, который, если верить Макшерипу Тумгоеву, работает в Грозном?
Однако не дорогое оружие тешило душу молодца. Он с упоением, расхаживая по комнатушке в манере Шлайна, зачитывал мятую листовку, найденную в кармане моего пальто. Вернее, пальто Иссы Тумгоева. Я и сам с интересом слушал её, как теперь говорят, озвучивание: