Перед глазами вар Гарреха на миг встала картина – гордая архатис, распятая цепями на грубом камне, ее изрезанное тело и безмолвный крик, которому она ни за что не позволит сорваться с губ… Маг вздрогнул. Ну уж нет! Он этого не допустит!
Никому седьмой маг Синклита никогда бы не признался в том, что испытывал к этой вздорной, непокорной темноэльфийской красавице, пиратке и сорвиголове, но себе лгать он был не приучен. Возможно, будь его чувство к ней любовного толка, Вангейт попросту не позволил бы ему перерасти в хоть что-нибудь большее, нежели обычное увлечение, но тут дело было в другом. Вар Гаррех в детстве переболел какой-то экзотической болезнью, целители вообще уверяли, что он не выживет – и ошиблись. Он выжил, но у болезни оказалось одно неприятное последствие: бесплодие. И с этим сделать ничего не смогли ни лучшие целители Эгленора, ни сам Вангейт, ни даже магия Предела. У него не могло быть детей, но иногда маг позволял себе помечтать. И Тирэн’лай с первого же взгляда вызвала у него такое чувство, словно перед ним – его родная дочь.
Кто бы знал, чего ему стоило убедить эльфу в том, что Предел и ее собственные представления о Черном Властителе – результат предрассудков и пропаганды драконов, которым было удобно, чтобы темные эльфы свято верили, что сила Предела идет только от них, а все прочее есть зло! Как тяжело ему было добиться доверия со стороны этой жесткой, даже жестокой девушки, которая с детства не мыслила себе иной судьбы, кроме как стать архатис пиратского корабля и носиться по Южному океану, обрывая жизни тех, кто осмелился выйти в море, не будучи этого достойным! И чего же ему стоило убедить Марию в том, что Тирэн’лай ей не враг, и Тирэн’лай в том, что Мария – вовсе не Черная Тварь из жутких легенд, а та, что желает изменить этот мир к лучшему… И ведь ему удалось. Девушки, конечно, не стали подругами, но архатис, по крайней мере, перестала бросаться на ведьму в безнадежных попытках все же уничтожить «Черную Тварь», а сама будущая Властительница уже спокойно относилась к присутствию в доме, который привыкла считать почти своим, женщины, заковавшей ее в цепи и намеревавшейся убить.
Конечно, Вангейт ни минуты не надеялся, что Тирэн’лай останется с ним – нет, она не была создана для жизни в Алеарте, даже после того как эта страна кардинально изменится. Архатис была создана для моря и корабля, для соленого морского ветра и яростных схваток на палубах сцепившихся кораблей… Поначалу вар Гаррех подумывал о том, чтобы добиться для нее впоследствии флибустьерского патента, но потом понял – такая жизнь эльфу не устроит. Тирэн’лай могла принадлежать только себе, и никому другому. Но маг все равно хотел, чтобы ставшая ему дочерью, хоть и не зная об этом, девушка выжила и могла быть свободной – со своими пиратами, кораблями и чем угодно. А для этого требовалось, чтобы Мария ее не ненавидела, больше того – позволила уйти в море после того, как Эгленор будет захвачен.