Так вот об этом рыцаре. Назовем его, по местной моде, каким-нибудь условным прозвищем. Ну, например, Рыцарем Ночи. В первый день, правда, он не совершил никаких особенно выдающихся подвигов (сшиб наземь четырех соперников и более не вызывал уже никого), но зато на следующий день… Впрочем, обо всем по порядку.
Победителем первого дня был выбран де Фуа. Король Альфонс, кажется, не слишком возражал. Де Фуа, в свою очередь, выбрал какую-то местную красавицу, которую тут же объявили королевой турнира, все присутствующие дружно выразили ей свою верность, и на этом, собственно, в этот день все и закончилось. Рыцари и дамы стройной кавалькадой отправились в замок графа Раймонда – пить, есть и наслаждаться трубадурским пением.
Пока мы путешествовали от Безье до Тулузы, я как-то стал свидетелем куртуазного спора, случившегося между спутниками виконта Роже. Спор шел о качествах, необходимых всякому доблестному рыцарю. Под конец спорившие сошлись на том, что слагаемых тут пять и они таковы: любовь, смелость, конь, вооружение и телесная сила.
Конь у меня уже был, равно как и вооружение. В телесной силе недостатка не было, как, смею надеяться, и в смелости. А вот что касается любви… Не желая терять авторитет, я принялся ухаживать за одной дамой – не слишком увязшей в этой, черт бы ее подрал, «куртуазии», не слишком глупой, не слишком богатой, но зато весьма и весьма миловидной. К сожалению, нашему роману не суждено было прийти к приятной развязке. Следующий день перевернул все с ног на голову.
…Пропели рожки. Семьдесят рыцарей с одной стороны и примерно столько же – с другой ринулись навстречу друг другу. Оруженосцы, сидя за спасительной изгородью, впились глазами в своих рыцарей: а ну как кого-нибудь выбьют из седла! Буде это произойдет, оруженосцу надлежало бежать выручать своего господина, которого могли иначе попросту растоптать в общей свалке. Хотя правилами турнира запрещалось причинять оруженосцам какой бы то ни было вред, но бой есть бой, и распорядителям турнира подчас приходилось прикладывать значительные усилия для того, чтобы оруженосец мог непокалеченным, в целости и сохранности, добраться до своего господина.
Родриго, само собой, тут же полез в самую гущу боя. Я же надолго завяз в схватке с первым же своим противником. Наши копья сломались, мы взялись за мечи. Мы обменивались ударами уже минуты две или три, когда сбоку вывернулся еще один рыцарь, принадлежащий к тулузско-английской партии. Решил, значит, помочь товарищу.
Хотя по правилам общей свалки не возбранялось нападать на одного даже и вдесятером, мой противник заорал: