– Арнаут, оставь его! Это мой!
Я оценил его любезность. Еще через минуту, когда он наконец оказался на земле, я крикнул этому рыцарю, имя которого так и осталось мне неизвестным:
– Благодарю за бой! С вас – никакого выкупа!
Сорок марок, полученные вчера от двух рыцарей, которые не пожелали расставаться ни со своими конями, ни с вооружением (ведь все это, по праву победителя, принадлежало мне), сорок марок, в данный момент находящиеся под охраной верного Тибо, приятно грели мне душу. Имея в запасе такую сумму, можно было позволить себе проявить некоторое благородство.
Заварушка между тем неуклонно шла к своему апогею. В бой втягивалось все больше участников.
Уже через полчаса оба – и виконт Роже, и де Фуа – ввели в бой резерв: по тридцать рыцарей с той и с другой стороны. Оруженосцы, спешащие уволочь с поля боя раненых, постоянно путались под ногами. Так и хотелось огреть кого-нибудь из них мечом.
Это было форменное сражение, отличающееся от настоящего только тем, что дрались мы мечами с затупленными кончиками. То есть таким мечом нельзя было нанести сколько-нибудь серьезного колющего удара, но что до остальной режущей поверхности – то наточены они были дай Боже и отрубить таким мечом руку или развалить череп – запросто. Поначалу серьезных ран старались друг другу не наносить, но в горячке боя все быстро позабыли о своих благих намерениях и рубились в полную силу, тем более, повторяю, что этот бой почти ничем от настоящего не отличался.
Очень скоро арена, взрытая конскими копытами, была усеяна обломками мечей, копий, топоров, кусками щитов и целыми щитами, кусками попон и лоскутами плащей, ранеными людьми и ранеными лошадьми, роскошными плюмажами, втоптанными в грязь, залита кровью, и не только кровью… Впрочем, до установленных на помосте трибун столь некуртуазный запах, наверное, не долетал. А если и долетал, то не беспокоил. Дамы, рыцари и горожане, толпившиеся за изгородью, приветствовали разрешенное смертоубийство одобрительными воплями, которые становились особенно громкими в тех случаях, когда какой-нибудь рыцарь удачным ударом дырявил панцирь противника. Доспехи, как правило, спасали проигравших от смерти, да и сброшенных с лошадей не добивали. Как правило, но не всегда.
Все это время я рубил, колол, закрывался щитом, поднимал Принца на дыбы, заставляя его обрушиваться на какого-нибудь зазевавшегося рыцаря, развернувшего своего коня ко мне боком, наступал и уворачивался от направленных на меня мечей и копий. Но вот граф Раймонд бросил белый жезл на землю, затрубили рожки, маршалы врезались в ряды сражающихся, разделяя их, и мы разъехались по разным концам ристалища. Перерыв.