Тот пожал плечами:
– Я не знаю, почему дон Яго не сообщил ему. Возможно, просто не успел. Что же касается до тех, кто остался в живых… я, например, только сейчас начинаю припоминать имя дона Родриго. Мы с женой долгое время жили на западе, в Кастилии, но после того, что произошло под Аларкосом два года назад… Вы ведь, конечно, слышали об этом?
Я покачал головой.
Дон Диего вздохнул:
– Мне казалось, об этом знает весь христианский мир. После того, как Альмансор разбил Альфонса, многие христиане были вынуждены бежать на восток, в Арагон, или на север. Сейчас перемирие с маврами подходит к концу, Альмансор собирает силы… а христианский мир молча ждет, пока сыны дьявола нас окончательно не поработят.
Так, понятно. О существовании Родриго де Эро здесь попросту забыли. А что стало с Анной? Когда я спросил об этом, старик покачал головой:
– Альфаро, будь он проклят, увез ее в свой замок. Что стало с ней дальше – этого никто из нас не знает.
– А вы не пытались что-нибудь предпринять, чтобы спасти ее? – поинтересовался я, может быть, чуть более резко, чем следовало бы. Но меня уже достало быть сыщиком. – Или вы сидели здесь и лили слезы по погибшим – вместо того чтобы предпринять хоть что-нибудь для спасения живых?
Странное дело: Эгвеньо, стоявший по левую руку от кресла старика, услышав мои слова, не зарычал и не снес мне башку своим двуручным мечом. Сам же старик печально посмотрел мне в глаза.
– А что мы могли сделать? – спросил он.
– Если даже вы не располагаете военной силой, чтобы отбить ее у Альфаро, неужели вы не могли ее выкупить?
– Мы пытались это сделать, – ответил дон Диего. – Люди, посланные к графу для переговоров, не вернулись.
– За год кое-что могло измениться, – заметил я, игнорируя недовольство Эгвеньо. – Почему вы не попытались снова?
– Потому что, – старик подался вперед, и теперь в его голосе слышался металл, – мы не располагаем средствами, чтобы выкупить ее. Этот замок – все, чем мы теперь владеем, да и он не принадлежит нам полностью – второй половиной распоряжается семья, принявшая нас полтора года назад только из христианского милосердия… Но даже если бы и располагали… Торговаться с Альфаро… – Диего с отвращением помотал головой.
– А есть у вас сюзерен, дон Диего?
Старик гордо выпрямился в кресле.
– Наш сюзерен – король Испании! – отчеканил он. – И более никто.
– Прекрасно, – сказал я. – Почему в таком случае вы не пожаловались королю на графа Альфаро?
Дон Диего горько усмехнулся:
– Вы полагаете, что мы – единственные, кому принес зло этот человек? О, нет… Есть и многие другие. Но что король сможет сделать ему, если граф поклянется, что такой девушки нет в его замке? Пойдет на него войной?