Жанна поверила. О солдатах наверху она ничего спрашивать не стала.
– Я попробую, – донесся до меня тихий голосок ведьмочки. – Лучше умереть, чем так жить. Но почему днем?
– Потому что днем стены охраняют не так тщательно. Ворота открыты, а во дворе – куча людей. Есть неплохие шансы на то, что когда мы будем проходить через ворота, на нас попросту не обратят внимания.
Я не стал говорить Жанне, что куда больше шансов на то, что внимание на нас все-таки обратят. Но, в конце концов, надо надеяться на лучшее. Ночью смыться отсюда вообще нет шансов. Незачем забивать ей голову всякой ерундой. Пусть сначала сделает эту свинью Жуана. А солдаты наверху и стража на воротах… Проблемы надо решать по мере их возникновения. Заранее все рассчитать все равно невозможно.
* * *
Всю ночь не давали спать истошные вопли соседа слева. Кажется, крысы беспокоили его сильнее, чем меня. Он орал до тех пор, пока наш ночной смотритель не избил его дубинкой. Тогда он заткнулся. Мне удалось подремать несколько часов до утра.
Вскоре после завтрака Жуан и Луис опять сели играть в кости. Луис – в который уже раз – продулся. Жуан пошел отметить радостное событие своей жизни в камеру моей соседки. Заслышав его шаги, я приник к двери, не в силах справиться с внутренней дрожью. Перед турниром в Тулузе я волновался куда меньше.
Жуан проследовал мимо моей двери, отодвинул засов и вошел в камеру Жанны. Я ждал. Прошло несколько томительных минут…
Прежде чем я увидел ее в свое окошко, тишину разорвал оглушительный рев Жуана:
– А-а-а, сука! Луис, Луис, эта тварь!.. У-у-у!..
Перед моей дверью возникла Жанна. Она вцепилась в засов и попыталась его отодвинуть, но он плохо слушался ее слабых рук и шел туго.
– Застрял! – отчаянно выдохнула она.
В коридоре грохотали тяжелые шаги – сюда бежал Луис.
– Давай, девочка! Тяни! У тебя получится!..
Она успела. С грохотом засов выскочил из паза.
В следующую секунду Луис отшвырнул Жанну в сторону и попытался задвинуть его обратно. Я изо всех сил врезал плечом в дверь. А дверь, в свою очередь, врезала тюремщику по физиономии. Сдавленное мычание, мешающееся с проклятьями, – и я наконец вырвался из своей вонючей камеры. Луис (морда в крови) отпрыгнул на шаг и потянулся за ножом.
Он не успел достать нож. Я перехватил руку с дубиной и провел апперкот – мой тренер по боксу, если бы мог видеть, наверняка похвалил бы. Раздался хруст, Луиса приподняло в воздух, но потом земная гравитация утянула его обратно, он повалился на спину и остался в этом положении. Один—ноль в нашу пользу.
Жуан, придерживая спущенные штаны, скрючившись, выполз из камеры Жанны. Я ухватил его за шкирку и за сальные патлы и впечатал лбом в стену. Стена выдержала, лоб – нет. Два – ноль. Первый раунд за нами. Я снял с Жуана пояс с ножом, а нож Луиса воткнул ему между ребер. Такую падаль нельзя оставлять в живых.