Я пожал плечами. Если эти люди хотят удостовериться, что их капиталовложения будут использованы именно на те цели, о которых мы договаривались, а не на какие-нибудь другие, то они имеют на это право. Мне было все равно, будет за мной кто-нибудь наблюдать или нет. Я не собирался никого обманывать.
Но все оказалось не совсем так, как я полагал.
– Рувим – замечательный архитектор и инженер, – сказал бар Ицхак. – Кроме того, Рувим весьма преуспел в изучении языков, особенно латыни и греческого. Он учился в Риме и Константинополе. Он прочитал много книг, описывающих военные машины римлян. Он будет вам полезен.
Я по-новому посмотрел на соплеменника Иосифа бар Ицхака. Судя по его ответному взгляду, поручение, данное бар Ицхаком, юношу не радовало совершенно. Но ему, похоже, не оставили выбора.
* * *
…По моему приказу Хайме Толстяк и его ребята потихоньку начали перебазироваться в земли барона Фернандо де Грасиане. Барон также вовсю вооружался. У кого-то из его соседей прибавится седых волос…
По возможности все это время я старался в землях графа Альфаро и близ них не светиться. На юг я отправился с последней партией наемников, солдатами Санчо из Вильябы. Октябрь подходил к концу. Кроны деревьев горели, как золото, и золотом же были усеяны лесные дороги, по которым продвигался отряд. Говорят, нормальные люди в это время уже не воюют.
Ерунда.
Благородные люди воюют тогда, когда оскорблена их честь. А наемники воюют тогда, когда им заплатят.
Диего Тольпенсьеро наконец осознал всю серьезность моей затеи. Хотя он и не верил в ее успешное осуществление, в стороне оставаться Диего уже не мог. Позволить, чтобы вызволением его родственницы занимался посторонний человек, а самому сидеть тихо и не высовываться, значило навеки запятнать свою репутацию клеймом труса. Скрипя зубами, Диего дал мне людей. Всего полторы дюжины. Но больше у него не было.
Возглавлял их, само собой, Эгвеньо. Уж с ним-то, несмотря на его дикий нрав, общий язык найти было куда проще, чем с его расчетливым папашей. Мы даже подружились. Это было нетрудно. Но в отмороженности Эгвеньо немногим уступал Ги де Эльбену.
Если я когда-нибудь вернусь в свое родное время, то спокойно смогу выступать дрессировщиком в цирке.
…Человек по имени Мигель негромко стучит в дверь. Он долго ждет ответа. Не дождавшись, стучит еще раз. Он очень надеется на то, что сон его господина уже подошел к концу.
Но нет. Кажется, нет.
Мигель осторожно открывает дверь и входит в комнату. Как в логово льва.
И все же, несмотря на страх, Мигель искренне любит своего господина и предан ему всем сердцем.