— Чем она будет заниматься в эти выходные с Джо? — спросил он.
— Точно не знаю, — сказала она, наливая себе еще одну чашку кофе. — Джо сказал, что он и его подруга Паула, возможно, сходят с ней на Бал Ран сегодня вечером, чтобы посмотреть на рождественские огни. И они обычно ходят на дневное кино, когда она у него.
— Знаешь, — сказал Лукас, потянувшись за салфеткой на столе, — я слышал небольшую рекламу по радио о только начинающемся исследовании и подумал о Софи. Я не уверен, но думаю, оно как раз для ее болезни. Оно как-то связано с детьми, у которых последняя стадия почечной болезни.
Жаннин покачала головой.
— Если бы Софи была кандидатом для этого исследования, ее врач сказал бы мне об этом. Он в курсе всех проводимых исследований.
— Ну, это исследование относится к альтернативной медицине, насколько я знаю, — сказал Лукас. — Я не вникал во все детали, но запомнил номер телефона, на случай если оно подойдет Софи.
— Ее врач никогда не пойдет по альтернативному пути.
— А разве не стоит рассмотреть другой вариант? — спросил он. — По крайней мере, узнать, что оно из себя представляет?
Жаннин почувствовала усталость. Люди вечно говорили ей, что Софи надо делать то или это, чтобы выздороветь. Присоединиться к кругу молящихся, пить воду с мелассой или принимать какие-то особенные, дорогие добавки, которые вылечили отца лучшего друга чьей-то сестры от опоясывающего лишая или ленточного червя.
— Я не знаю, — сказала она.
— Ты уже чертовски устала от всего этого, да? — спросил Лукас сочувственно.
Она кивнула.
— Ты не будешь возражать, если я узнаю об этом исследовании немного больше, просто чтобы удовлетворить свое собственное любопытство? Я достану информацию о нем и передам ее тебе, а ты уже решишь, стоит ли оно внимания или нет. Исследование показалось мне законным и довольно интересным. На самом деле.
— Хорошо, конечно, — согласилась она. — Только, пожалуйста, не доставай меня и не критикуй, если я не захочу подключать к нему Софи. Ладно?
— Договорились, — кивнул он.
Неожиданно, сама не зная почему, она вдруг расплакалась. Она отвернулась от него и поднесла салфетку к лицу; ей было неудобно, что она так плохо контролировала свои эмоции последнее время.
Он не сдвинулся с места.
— Что с тобой? — спросил он мягко, когда она начала потихоньку успокаиваться.
Какое-то время она не могла говорить. Наконец она высморкалась и повернулась к нему.
— Я в отчаянии, — сказала она. — Мы пробовали так много разных курсов лечения, но ее потребность в диализе продолжает расти. А медицинские препараты, которые она сейчас принимает, только усугубляют и усугубляют ее болезнь. Ты сам видел. Ты знаешь, через что она проходит. И ты, и я знаем, чем это все закончится. Может, она проживет еще полгода, может, год. Это все, о чем я могу думать. Как это несправедливо. Чем она заслужила это? Когда я ее потеряю? Как я это переживу?