Слушая радостный шум, издаваемый девочками в озере, Жаннин стало интересно, способна ли была Софи издавать такие же звуки радости. Могла ли она вот так визжать, с такой несдержанностью, беспечностью? Жаннин никогда не слышала, чтобы Софи так делала, и эта мысль тяготила ее. Ей хотелось знать.
Они ненадолго встретились с директором лагеря и вожатыми, ответственными за домик, в котором жила Софи, с теми же людьми, с которыми они вместе с шерифом говорили прошлым вечером. Они были терпеливы и сочувствовали Джо и Жаннин, а также проявили неподдельное беспокойство о судьбе пропавших скаутов, но они не смогли вспомнить что-нибудь новое, что помогло бы в поисках.
— Софи — просто маленькая куколка, — сказала одна из вожатых, а вторая кивнула в знак согласия.
— Она гораздо мудрее остальных деток, даже несмотря на то, что настолько хрупкая и маленькая, — добавила вторая вожатая. — Она знает, когда время играть, а когда время работать, и то и другое она умеет делать с одинаковым рвением.
Жаннин понравилось, что вожатые говорят о Софи в настоящем времени, но сами слова вызывали у нее слезы. Она облокотилась о стену директорского офиса, пахнущего кедром, и Джо обнял ее. Нежность его прикосновения показалась незнакомой спустя три долгих года, но она чувствовала искренность в его жесте и позволила себе принять его утешение.
— Последние три года ее жизни были наполнены только работой, — сказала она. — Я боялась, что она больше не будет знать, как играть.
— О, она знает, — заверила ее первая вожатая.
— Она визжала вообще? — спросила Жаннин.
Они посмотрели на нее в замешательстве.
— Я имею в виду так, как это делают девочки в озере, — объяснила Жаннин. — Понимаете, визжат, и кричат, и хихикают.
— Не знаю, как насчет визжания, — сказала вторая вожатая, — но она определенно хорошо провела время.
— Она удивительно вела себя, зная, что ей нельзя заходить в воду, — сказала директор. — Она сидела на дамбе и играла там с другими девочками. Она никогда не жаловалась.
— Она не из тех, кто жалуется, — сказал Джо.
— Когда я услышала, что она проходит диализ, то ожидала увидеть у нее одну из тех, ну, вы знаете, больших вен на руке… — проговорила первая вожатая.
— Фистулу, — подсказала Жаннин.
— Правильно. У моей тети такая. Но Софи рассказала мне, как ее по ночам прикрепляют к аппарату с помощью трубки у нее в животе. Она знала все термины и все такое.
Жаннин кивнула.
— Мы информировали ее о каждом этапе лечения.
— Вы знаете, миссис Донохью, — вторая вожатая посмотрела Жаннин прямо в глаза. — Я не знаю, где сейчас Софи, но я знаю, что она в безопасности. Я очень хорошо это чувствую.