— Поверьте, я и не знала, что она бывает там, наверху, — вмешалась Грейс. — Я же не могу все время за ней следить. Мне нужно и стол накрыть, и посуду помыть. Мы не уходим отсюда раньше девяти вечера, да и в постель я ее раньше десяти не могу загнать. — Женщина посмотрела на Нони. — Это тоже проблема, знаете ли. Она очень устает, бывает страшно капризной, поэтому мы все время ссоримся. В прошлом году я из-за нее заработала язву. Она так меня изводила, что желудок начал сам себя пожирать. Меня скручивало от боли, а ей хоть бы что. Она до сих пор без боя не идет ни в постель, ни в ванную. Ей на всех наплевать. Вот такой ребенок, полная эгоистка. Весь мир должен вращаться вокруг нее.
Пока Грейс выплескивала свое раздражение, Маура наблюдала за реакцией Нони. Девочка замерла на стуле и даже перестала болтать ногами, а стиснутые зубы еще резче подчеркивали квадратный подбородок. Но в ее темных глазах блестели слезы. Уже через мгновение они исчезли, стертые грязным рукавом. Она не глухая и не немая, подумала Маура. Она слышит злость в голосе матери. День за днем сотнями разных способов Грейс выплескивает на дочь свое отвращение. И девочка все понимает. Неудивительно, что Нони такой трудный ребенок; неудивительно, что она заставляет Грейс злиться. Это единственная эмоция, которую она может вызвать у своей матери, и единственное доказательство того, что их связывают хотя бы какие-то чувства. Ей всего семь лет, а она уже знает, что бесполезно надеяться на материнскую любовь. Она знает больше, чем думают взрослые, и то, что она видит и слышит, безусловно, вызывает боль.
Риццоли слишком долго сидела на корточках. Она поднялась и размяла затекшие мышцы. Было уже восемь часов, они пропустили ужин, и сил у Риццоли явно поубавилось. Она стояла, глядя на девочку — точную свою копию, с такими же непокорными волосами, таким же решительным лицом.
— Скажи, Нони, ты часто забираешься на чердак? — вымученно спросила Риццоли.
Пыльная шапка волос утвердительно дернулась.
— И что ты там делаешь?
— Ничего.
— Ты только что говорила, что играешь в куклы.
— Это я вам уже сказала.
— А что еще ты делаешь?
Девочка пожала плечами.
— Да ладно, там же скучища, — поднажала Риццоли, — не думаю, что ты так просто болталась бы по чердаку, если бы там не было ничего интересного.
Нони опустила взгляд и уставилась на колени.
— Ты когда-нибудь наблюдала за сестрами? Ну, просто смотрела, чем они занимаются?
— Я все время их вижу.
— А когда они в своих кельях?
— Мне не разрешают туда подниматься.
— Но ты когда-нибудь наблюдала за ними тайком, когда они тебя не видели?