И таких, как он было немало. Как ни крути, а мы профессиональные солдаты. Давно прошли те времена, когда служба в армии была обязанностью каждого гражданина. Каждый римлянин от рождения был солдатом и пахарем. Наверное, тогда у парней, попавших в переплет, были другие мысли и другие настроения. Они сражались за свой народ, за сенат, за Рим. Мы уже начали забывать эти слова. Мы дрались за жалованье, добычу, своего императора[6] и своих товарищей. Поэтому воспринимали все несколько в ином свете. Нас мало заботило то, что здесь мы защищаем интересы римского народа. Мы просто выполняли свою работу, за которую нам платят. Мы просто мстили за павших. Мы просто должны были вытащить из этого дерьма своих друзей, которые были ранены или просто оказались слабее нас. Никаких высокопарных слов и мыслей. Никакого героизма.
Так чего, спрашивается, впадать в уныние? Когда ты пришел на вербовочный пункт, ты уже сделал выбор — твоя жизнь не принадлежит тебе больше. За нее заплатили звонкой монетой. Но на время дали попользоваться тебе. Все равно, что я купил мула у соседа, но попросил его подержать немного мула у себя, пока у меня освободится для него стойло. Придет в голову соседу жалеть своего мула, когда настанет срок отдавать его мне? Нет. Сделка заключена, и я требую лишь то, что уже давно принадлежит мне. А он отдает мне то, что ему так же давно не принадлежит. Конечно, жизнь — это не мул. Но суть не меняется. Должен — отдай и не хнычь. Мужчина должен всегда отдавать долги без сожалений. Будь то деньги или жизнь…
К тому же, мы не слишком-то ценили свои жизни. Когда каждый день видишь смерть, когда рядом гибнут твои друзья, когда ты сам убиваешь не задумываясь, жизнь превращается в мелкую разменную монету. Смерть окружает нас, смерть шагает рядом с нами в строю, смерть греется с нами у костра. Она наша близкая подруга, гораздо ближе, чем жизнь, которой нет места на войне. Убьют меня завтра или нет — не так уж и важно. Мы привыкли к мысли, что все мы рано или поздно умрем. Так что важно не когда, а как.
Храбрецы не бывают долгожителями, а нам хочется прослыть храбрецами. То, что будут говорить после нашей гибели друзья, сидя у костра нас волнует намного больше, чем то, что мы не увидим следующий рассвет. Говорят, что человека обычно вспоминают по его делам. Мы вспоминаем своих товарищей по тому, как они погибли. Последний мерзавец может в миг стать отличным парнем, если погибнет, спасая свой десяток. Смерть — это возможность одним махом исправить всю свою жизнь. Или, наоборот, перечеркнуть все хорошее, что ты когда-либо делал.