— Что?
— Искусство Возрождения. — Она сунула палец в сливки и облизала его. — Книга. У тебя в гостиной.
— Книга… да. — Логан с трудом оторвал взгляд от ее рта. — Поразительная эпоха.
Когда он окунул ягоду в сливки, Майя шаловливо нагнулась и откусила от нее кусочек.
— М-мм… — по-кошачьи промурлыкала она и эротично облизала верхнюю губу. — И чье «Благовещение» тебе нравится больше? Тинторетто или Эрте?
Перегорел еще один предохранитель.
— Прекрасны оба.
— Да, конечно. За исключением того, что Эрте[15] ваял скульптуры в стиле ар-деко и родился через несколько веков после Ренессанса.
— Я думал, ты имеешь в виду Джованни Эрте, малоизвестного нищего художника эпохи Возрождения, трагически умершего от цинги. Он так и остался непризнанным.
Майя издала смешок, от которого у Логана свело живот.
— Ах, того Эрте… Спасибо, что напомнил. — На этот раз она прикусила вместо ягоды его нижнюю губу. — Ты ужасно милый. Честное слово.
— Я переплатил за эту книгу. Наверно, Лулу до сих пор хихикает надо мной. — Сэм стал жевать клубнику, которую Майя сунула ему в рот. — Зашел купить несколько дисков с записями музыки, а унес двадцать килограммов книг.
— Музыка мне нравится. — Майя легла на белое покрывало и положила голову на изумрудно-зеленую подушку. — Она успокаивает. Создает впечатление, что я плыву по теплой реке на утлом деревянном плоту. M-мм… Голова кружится от вина.
Майя лениво закинула руки за голову, и тонкая ткань обтянула ее тело.
— Вряд ли я сумею сегодня вечером вести твою сексуальную машину.
Она ждала предложения поводить машину утром, войти в дом и остаться на ночь и улыбнулась, когда Сэм лег рядом и провел пальцем по ее шее и верхней части груди.
— Мы можем прогуляться. Морской воздух освежит тебя. — Когда на лице Майи мелькнуло удивление, он потянулся к ее рту.
Сэм смаковал ее губы, покусывал их и одновременно поглаживал ее тело. Майя расслабилась, ее пульс зачастил. Сладостная пытка продолжалась. Он погладил ее голень, затем приподнял подол платья и обвел пальцем родинку на бедре.
— Если только… — Палец проник в трусики, а зубы слегка сжали обтянутый тканью сосок. — Если только у тебя есть настроение для прогулки.
Теперь это было нечто большее, чем безрассудство. Майя приподняла бедра.
— Настроения для прогулки у меня нет.
— Ну, тогда… — Зубы сжались чуть сильнее. — Я поведу машину сам.
Когда он поднялся и протянул ей руку, Майя ахнула.
— Поведешь?
— Должен же я отвезти тебя домой.
«Видеть ее потрясение почти так же приятно, как… Нет, совсем не так, — довольно подумал он. — Но именно на такую реакцию я и надеялся».