Она позволила себе снова полюбить его. Точнее, уступила своему сердцу, когда оказалась беззащитной перед его страстью. Но это ее трудности, и она сама будет с ними справляться.
Разумно и трезво. Если бы любовь была правильным выбором, она бы не чувствовала себя такой несчастной.
Если решение проблемы — это любовь, то почему слова Сэма причинили ей такую боль?
Она не станет жертвой собственных чувств. Хватит и одного раза. Не бросится в омут любви, рискуя собой и всем, что ей дорого.
«Душевное равновесие и ясная голова, — твердила себе Майя. — Это самое главное при принятии жизненно важного решения. Может быть, пора взять несколько отгулов и перегруппировать силы».
Она решила, что слишком вымоталась. Ей нужно побыть наедине с собой.
То есть в одиночестве.
— С чего тебе взбрело в голову, что она уехала? — рявкнула в трубку Рипли, раздосадованная тем, что ее разбудили раньше половины девятого в воскресенье — единственный день, когда она могла позволить себе выспаться.
— С того, что ее нет на острове. — Горло Сэма сжалось так, что было больно говорить. — Куда она уехала?
— Не знаю. — Рипли села и потерла лицо. — Я еще толком не проснулась. Откуда ты знаешь, что ее нет на острове?
«Знаю, — подумал Сэм, — потому что я настроился на нее». Именно разрыв связи и заставил его проснуться. Он мрачно решил, что в следующий раз ограничиваться пределами острова не станет.
— Просто знаю, и все. Я был с ней вчера вечером. Она не говорила, что собирается на материк.
— Ну, я не ее секретарь по связям с общественностью. Вы что, поссорились?
— Нет, не поссорились. — Их отношения нельзя было определить с помощью такого простого слова. — Если ты имеешь хоть малейшее представление, куда она могла поехать…
— Не имею. — Но тревога, звучавшая в голосе Сэма, заставила ее смягчиться. — Послушай, спроси Лулу. Майя никуда не уехала бы, не поставив ее в известность. Может быть, она отправилась за покупками или чем-нибудь в этом роде… — В трубке раздались частые гудки. — Ладно, и тебе тоже счастливо, — проворчала она.
На этот раз Сэм не стал связываться с телефоном. Просто прыгнул в машину и помчался к Лулу. Едва заметив, что домик, который в пору его детства был тыквенно-оранжевым, стал ярко-фиолетовым, он постучал в переднюю дверь.
— У тебя есть ровно две секунды, чтобы объяснить, почему ты не дал мне досмотреть сон, в котором мы голыми танцевали с Чарльзом Бронсоном. Иначе я дам тебе пинка под…
— Где Майя? — рявкнул он.
Сэм успел упереться ладонью в дверь раньше, чем Лулу успела захлопнуть ее у него перед носом.