— Страна дураков. Даже единственный нормальный продукт, что мы умеем делать, русскую водку, и то в продаже не найдешь, — проскрипел в досаде бард и гневно ударил по струнам своей гитары. — Свалить бы отсюда… Понюхать запашок загнивающего капитализма. Уехать бы в Америку, к чертовой бабушке. Вот только как?!
Из конспиративной квартиры народ вышел, шатаясь. Поэт-диссидент Алмазов галантно вел под руку Ирис, желая проводить ее до дома. Сборище диссидентов произвело на Ирис странное впечатление. Чувство брезгливости в ней смешивалось с любопытством и даже восторгом. Ее друг, поэт, выглядел настоящим героем-подпольщиком. Алкоголь развязал ему язык, и всю дорогу Сергей трещал о грядущей революции либерализма в России. Советский строй, утверждал Сергей, уже вовсю трещит по швам и не сегодня завтра рухнет. И вот тогда он уже будет не прятаться по конспиративным квартирам, а станет настоящим героем буржуазной революции, он войдет в кабинет министров нового либерального правительства, и непременно возьмет с собой Ирис на баррикады, чтоб та, как на картине Делакруа, размахивала революционным знаменем капитализма.
Ирис слушала, понимающе кивала, а потом вдруг неожиданно заметила:
— Только бы дожить до этой либеральной революции. Только бы дожить до нее! — И, увидев непонимание на лице своего спутника, заметила: — Мне страшно, Сережа, что наша планета превращена в склад ядерного оружия. Одно неверное движение, одна случайная ошибка — и все, наступит конец света. В Третьей мировой не будет победителей. Человечество погибнет. Погибнут все люди — до самого последнего человека.
— Не бойся. Я с тобой. Не будет никакой войны. Ошибок в компьютерных системах больше не повторится, — поэт-диссидент пафосно встряхнул головой и обнял Ирис за талию.
— Ты думаешь? О, если бы нашелся на свете человек, который избавил бы нас от угрозы ядерной катастрофы! Я молилась бы на него, как на святого! Я поклонялась бы ему, как Богу! Когда вечернее небо темнеет и на горизонте начинают полыхать языки кровавого пламени заката, мое сердце бешено колотится и уходит в пятки. Когда раздаются глухие раскаты грома, мои ладони холодеют, голова кружится и я чувствую, что вот-вот потеряю сознание. Ранние сумерки, неистовая гроза и кровавый закат так напоминают смертоносный ядерный «гриб»!
Ирис судорожно проглотила слюну и схватила своего друга за руку, как тонущий хватается за спасительный круг. На журфаке МГУ «знающие люди» судачили о том, что компьютерные сбои на главной военной базе «у америкашек» едва не привели к концу света. Но достоверной информацией о том, что же собой представляет самый секретный военный объект США, разумеется, не обладал никто, и это лишь усиливало страшные слухи и домыслы, будоража воображение нервных студенток.