Эйслинн положила ладонь на руку Лесли и сказала:
— Пойдем.
И, как всегда это бывало, они пошли в другую от Ниалла сторону.
Лесли обратила свое внимание на Эйслинн.
— Ого! Рианна говорила, что ты дико загорела, но я не верила.
На обычно бледной коже Эйслинн теперь красовался потрясающий загар, будто она постоянно жила на пляже, — такой же загар, какой всегда был у Кинана. Хотя еще в пятницу ничего такого не было. Эйслинн прикусила губу — нервная привычка, которая означала, что ее загнали в угол.
— Это все зимние приколы — депрессняк, короче. Мне был просто необходим солнечный свет.
— Ясно, — Лесли безуспешно попыталась не выдать голосом своих сомнений.
Эйслинн совершенно не выглядела подавленной, да и причин для этого в последнее время у нее, похоже, не было. Наоборот, она выглядела так, будто на нее с неба свалилась куча денег и внимания. Несколько раз Лесли видела их с Кинаном на улице, и на шеях у них обоих покоились подходящие друг другу золотые ожерелья. Ее одежда, новые зимние пальто, личные шоферы и — чтобы не забыть — Сета это абсолютно устраивало. Депрессняк? Ага, как же.
— Ты прочла задание по литературе? — Спросила Эйслинн, толкнула дверь, и они смешались с толпой в холле.
— У нас был пикничок за городом, так что я не закончила. — Лесли драматично закатила глаза. — На Рене даже были все необходимые детали одежды.
Обе они продолжали разговор, избегая тем, которые не хотели затрагивать. Лесли легко давалась ложь, но Эйслинн, похоже, была настроена вести беседу только вокруг нейтральных тем. В итоге, бросив взгляд за плечо, будто там кто-то был, она снова неожиданно сменила тему:
— Ты по-прежнему работаешь у Верлэйна?
Лесли оглянулась — никого не было.
— Ага. Папа бесится оттого, что я обслуживаю столики, но, знаешь ли, это отличная отмазка, когда мне приходится объяснять, где я пропадаю.
Лесли не упомянула о том, что она должна работать и что ее отец понятия не имеет, как она добывает деньги. Она не была уверена, что он вообще в курсе, что у нее есть работа и что она оплачивает счета. Наверное, он считал, что это делает Рен, и уж точно не осознавал, что Рен продает наркотики, — и ее, — чтобы получать свои деньги. Вести разговоры о деньгах, о доме и о Рене ей совершенно не улыбалось, а потому пришла ее очередь менять тему. С заговорщической ухмылкой она обвила рукой талию Эйслинн и нацепила маску, которую давно выбрала для общения с друзьями:
— Давай-ка поговорим о сексапильном дядюшке Кинана. Расскажи о нем. Он с кем-нибудь встречается?
— Ниалл? Он… он не… но… — Эйслинн нахмурилась. — Не надо тебе с ним связываться. Есть ведь и посимпатичнее… то есть… получше…