Его отъезд был равносилен катастрофе; весь Европейский континент, затаив дыхание, ждал сообщений; и репортер «Таймс» не обманул ожиданий своей публики.
Соглашение было подписано в полночь в пятницу 21-го числа, и стало известно в Лондоне в 6 часов утра следующего дня, а в остальной Европе — между 8 и 9 часами. Если бы Бловиц не связался столь быстро со своей редакцией, биржу охватила бы в субботу настоящая паника. Но быстрота, с которой он сумел выведать сокровеннейшие тайны Берлина и сообщить их по телеграфу в Лондон, предотвратила эту угрозу.
Говорят, знаменитый журналист нажил себе немало врагов среди английских джентльменов, рассчитывавших на возможный разрыв между Англией и Россией. Но все эти события были лишь прелюдией к кульминационному пункту его карьеры, посвященной главным образом тому, чтобы бить дипломатов их собственным оружием.
Конгресс вскоре должен был закрыться. Бловиц добыл и опубликовал Берлинский трактат за несколько часов до того, как документ милостиво представили вниманию публики.
— Если бы мне предложили выбор между орденами всего мира и трактатом, я выбрал бы последний, — сказал он как-то одному из делегатов конгресса.
— Но как вы рассчитываете получить этот документ?
— Мне стало известно, что князь Бисмарк весьма доволен опубликованным в печати текстом нашей последней беседы. Я намерен просить его отблагодарить меня сообщением текста трактата.
Дружественно настроенный к Бловицу делегат подумал и сказал ему:
— Не просите Бисмарка до тех пор, пока, не повидаетесь со мной. Завтра между часом и двумя я буду гулять по Вильгельмштрассе.
На другой день в назначенный час тот же делегат подошел к Бловицу и торопливо бросил ему на ходу:
— Приходите за день до закрытия конгресса. Обещаю вам вручить интересующий вас документ.
Слово свое он сдержал. Бловиц, со свойственным ему лукавством, продолжал осаждать Бисмарка просьбами выдать заблаговременно экземпляр трактата; ему отказывали на том основании, что такая льгота привела бы в бешенство прессу Германии. Таким образом он убедился, что трактат будет роздан всем представителям печати одновременно.
Накануне закрытия конгресса, вечером, уже располагая полным текстом, но, не имея вступления к трактату, Бловиц уговорил некоторых делегатов конгресса прочесть ему только что отредактированное вступление. Прослушав вступление один только раз, он запомнил его наизусть. После этого Бловиц покинул Берлин, не дожидаясь заключительного заседания конгресса. Чтобы усыпить своих подозрительных собратьев по перу, он показал им письмо Бисмарка с отказом и внезапный и неприличный отъезд объяснил не в меру чувствительным и оскорбленным самолюбием.