Отец проявил настоящую деловитость, правда, в каком-то бешеном темпе. Он приготовил чай для нас, потом нашел бумагу и ручку, стал составлять список всех необходимых дел, оказалось, что их масса. Нужно сообщить людям, договориться обо всем, принять решения. Так много. Целая страница была исписана его аккуратным прямым почерком.
Самой ужасной была странность ситуации. Мы все трое сидели в моей квартире. Мама даже не сняла пальто. Отец составлял список. Нужно было столько всего сделать, и нечего было делать. Никто не хотел есть. Никто не хотел никуда идти. Есть люди, которым следовало рассказать, но не сейчас. Словно нам всем необходимо было посидеть вместе и сохранить свою тайну еще в течение какого-то времени, перед тем как открыть ее миру. Поэтому делать было нечего, мы могли только отрывочно разговаривать, впрочем, причиняло ли это какое-то неудобство, затрудняюсь сказать. Меня продолжал терзать ужас всего случившегося. Я чувствовала себя так, словно сунула пальцы в электрическую розетку и электрический ток пронзает меня снова и снова.
Так проходили часы, и около девяти послышался шум снизу, голоса и смех на лестнице, и в комнату ворвались Брендан и Кэрри, рука в руке, смеющиеся. Увидев нас, они замерли в удивлении.
— Что случилось? — с улыбкой спросил Брендан.
Было сыро и необычно тепло. Меньше чем через четыре недели наступит Рождество. На каждой большой улице города включено освещение, Санта-Клаус, раскачивающиеся колокольчики, диснеевские персонажи. Витрины магазинов сверкали мишурой и безделушками. Около фруктовых магазинов вдоль стен уже стоят елки, раскидистые ветви которых связаны бечевкой. Некоторые из дверей, выходящих на улицу, где я жила, украшены рождественскими святыми венками. Полки супермаркетов ломятся от крекеров, пирожков с мясом, рождественских календарей, коробок с финиками, огромных наборов шоколада, замороженных индеек, бутылок хереса и портвейна, небольших корзиночек с солью для ванны и мылом, компактных дисков с музыкой по сезону, юмористических книг, сюрпризов для креповых носков. Медный духовой оркестр исполнял «О, городок Вифлеем» около магазина «Вулворт». Женщины в теплых пальто дребезжали купленными консервными банками на холоде.
Что мы будем делать в Рождество? Поставим елку в полуразрушенном родительском доме или у меня в гостиной, где девять дней назад Трой покончил с собой? Сядем вокруг стола, будем есть индюшку, начиненную каштанами, брюссельскую капусту, жареный картофель и крекеры, наденем на головы шутовские колпаки, а потом станем снимать их и читать забавные стишки? Что мы должны сделать? Что мы можем сделать, что не казалось бы нелепостью? Как можно вернуться к нормальной, обычной жизни после всего того, что произошло?