«Вот в чем разница между мной и Судару, – подумал он без всякой досады. – Судару не колебался бы. Судару приказал бы этому человеку тут же совершить сеппуку – это сэкономило бы ему пенсию и дальнейшие хлопоты и увеличило старательность его заместителя. Да, мой сын, я хорошо тебя знаю. Ты для меня самый главный из моих детей.
И еще больной вопрос – Дзендзико и ее дети… Если бы госпожа Дзендзико не была сестрой Ошибы – ее любимой и почитаемой сестрой, – я хоть и с большими сожалениями, позволил бы Затаки уничтожить их всех и спасти Судару в будущем от большого риска… А если я скоро умру? Они – его единственное слабое место… Но, к счастью, Дзендзико – сестра Ошибы и очень важная часть большой игры. Я не могу этого допустить. Надо бы, но не могу… На этот раз я должен выиграть! Не забывай, что Дзендзико ценна и по-другому: ум у нее острый, как шипы акулы, она рожает прекрасных детей и фанатично безжалостна, как и Ошиба, ко всему кроме своей семьи. С одной огромной разницей: Дзендзико в первую очередь предана мне, а Ошиба – своему сыну, наследнику Тайко.
Решено! До истечения десятого дня Судару должен вернуться в распоряжение Затаки! А если потянуть? Нет, это побудит Затаки сделаться еще подозрительнее, а мне меньше всего хотелось бы, чтобы он меня подозревал…
Ты мудро поступил, завещав власть Судару. Если будущее наступит, в его руках и руках Дзендзико оно будет надежным – при условии что они будут следовать завещанию. Назначить его главным наследником именно сейчас – это правильное решение и оно обрадует Ошибу».
Он уже написал Ошибе письмо, которое отправит вечером вместе с копией завещания. Да, он вытащит одну рыбью кость у нее из глотки – кость эта давно уже засунута именно для того, чтобы беспокоить ее. Хорошо сознавать, что Дзендзико – слабое звено Ошибы, – может быть, единственное… А вот какое слабое место у Дзендзико? Похоже – никакого. По крайней мере он еще не нашел, но, если оно есть, – найдет.
Торанага внимательно осмотрел своих соколов: они подпрыгивали, чистились, издавали какие-то звуки… в отличном состоянии, все – с колпачками на головах, кроме Кого, – ее большие желтые глаза метались из стороны в сторону… Кого, как и его самого, все интересовало…
«Что бы ты сказала, моя красавица, – мысленно спросил ее Торанага, – если бы я заявил тебе, что должен быть нетерпеливым и вырваться отсюда; что главный мой бросок будет вдоль Токайдо, а не через горы Затаки, как я сказал Судару? Ты, возможно, спросила бы почему… А я ответил бы, что не доверяю Затаки так же, как не могу летать. А летать я не могу совсем…»