— Попробует, попробует! — проскрипела Вевея. — Что тут пробовать? Сглазили твою сноху, вот что я тебе скажу. Да так сглазили, что горячка черная ее скрутила! Теперь ей никто не поможет!
— Я не ведьма, а знахарка, — сквозь зубы процедила я, на всякий случай, для проверки, ещё раз проводя руками вдоль тела молодой женщины. — И сглаза на ней нет, как нет и никакой черной горячки, по крайней мере пока, — тут я многозначительно взглянула на повитуху, которая возмущенно пискнула и спрятала под грязный фартук перепачканные руки. — Родимчик родовой у вашей снохи. Тяжелый. Но я постараюсь помочь.
Это правда, сглаза я не обнаружила, но вот ауру бедняжке кто-то опустошил знатно. Интересно, кто именно? Может, мавка {5} у них неподалеку завелась? Или добрые люди постарались? Та же повитуха, к примеру — милейшая женщина!
Так, с этим потом. А сейчас завариваем золотой ус, прибавляем плоды шипояда, пустырник, цветки ноготков. В готовое снадобье вливаем три капли настойки живокости. Это зелье поможет расслабить каждую жилку, каждый сосудик, каждую мышцу в теле Зарёнки, снять болезненное напряжение, ведущее к судорогам.
— Давайте ей это по ложечке, а я пока другое лекарство приготовлю, — попросила я Якунишну. Женщина молча кивнула, забрала у меня чашку с зельем, присела на лавку подле снохи и скупыми точными движениями принялась поить ее. Я же принялась по каплям отмерять настойку благородной голубой плесени, которую бабушка Полеля научила меня выращивать на овечьем сыре, а затем и готовить из нее необыкновенное снадобье, заживляющее раны и излечивающее любую горячку которая тоже была, честно говоря, уже на подходе получше знаменитого отвара адоксы вонючей.
А теперь мое главное и секретное оружие. Сменив Якунишну, я сама влила в рот Зарёнке лекарство, а затем, стряхнув с рук всё лишнее, ненужное, положила ладони ей на живот и сосредоточилась. Да уж, ничего не скажешь, «опытная» повитуха в Истопках, «повезло» живущим здесь женщинам! Странно, что она вообще сумела остановить кровотечение. Однако если немедленно не срастить все внутренние разрывы, Зарёнка не поправится.
Глухо бормоча заклинание, я сконцентрировала в пальцах силу и направила ее вглубь истерзанного тела. Сперва эта сила уходила безвозвратно, впитываясь и возрождая к жизни; потом потихоньку стала возвращаться назад ко мне, связывая переплетенными кольцами мои руки и нутро женщины. Вот так, хорошо, теперь уже вся посылаемая сила приходит обратно, значит, организм больного взял, сколько смог, больше ему не надо.
Теперь надо пробудить в измученной женщине ее собственные жизненные силы, заставить бороться.