— Славка! — теткин голос выдернул меня из-за печки, где я спала зимой, когда сени всё-таки начинали промерзать насквозь. — Давай-ка одевайся, да топай в лес. У меня закончился хворост. Принеси сейчас же.
— Но, тетя Броня, есть же дрова, — я удивленно уставилась на «родственницу». — Принести?
— Нет, мне нужен именно хворост, и именно сейчас! — почему-то тетка заинтересованно изучала рисунок на печи. — Ступай немедленно! — она топнула толстой ногой и, спохватившись, принялась буравить меня темными, как спелые вишни, глазами. Этот прием Броне всегда очень удавался. Я цепенела под ее взглядом, как птенец перед змеей. Сразу же стало понятно, что от хвороста не отвертеться.
— Но, тетя, уже темно, снег идет, — предприняла последнюю попытку я.
Тщетно. Бронислава затопала ногами, заругалась, привычно отвесила мне хорошую оплеуху, и я выкатилась на крыльцо, едва успев подхватить в сенях худой тулупчик.
— Да побольше принеси, а не то во второй раз пойдешь, — напутствовала меня тетка и захлопнула дверь в избу, чтобы тепло не выходило — месяц лютень {2} выдался в этом году студеным!
В лесу было совсем темно, но не так холодно, как за опушкой, ветер стих, запутавшись в деревьях. Я, боясь заблудиться, старалась держаться протоптанной тропинки. Однако весь хворост у дороги давно собрали, это мне было хорошо известно. Надо было пройти подальше, а затем отойти хоть немного в сторону.
В какой-то момент я поняла, что на обратную дорогу, да еще и с ветками на закорках, сил у меня не осталось. Больше всего мне хотелось спать. Ни голода, ни холода я уже не чувствовала. Почему-то было совсем не страшно. Я посплю чуточку, и все будет хорошо…. Очень хорошо…. Просто отлично…
— А ну-ка, девочка, не спи! Просыпайся, я тебе говорю! Не смей спать!
Я пришла в себя оттого, что кто-то немилосердно тряс меня, тер щеки, уши, растирал руки и ноги. Чьи-то цепкие сильные пальцы мяли мое окоченевшее тело, щипали, похлопывали. Было больно, и я застонала.
— Ага, очнулась, — удовлетворенно проговорил рядом хрипловатый женский голос. — Давай-ка, выпей вот это. Да не бойся ты, не отравлю!
В мой рот потекла жгучая и противная на вкус жидкость, я замычала и попыталась выплюнуть эту гадость, но невидимая женщина, хмыкнув, ловко нажала мне где-то под ушами, и я судорожно проглотила предложенное питьё. Один глоток, второй, третий… Глаза вновь стали видеть, тело почувствовало холод, а ещё я услыхала, как тот самый хриплый голос на одной ноте бормочет что-то непонятное. Монотонный заговор словно наполнял мое тело жизненной силой, отодвигал прочь ту темную пелену, что совсем было уже накрыла меня с головой.