Потом бормотание смолкло. Я попыталась сесть — и поняла, что лежу вовсе не на снегу, а на широких розвальнях, запряженных крепкой лошадкой непонятного цвета — ночью-то, оказывается, не только кошки серы. Надо мной наклонилась худая женщина, старательно укрывая меня чем-то лохматым и теплым.
— Ты давай-ка лежи, не скачи, — дружелюбно посоветовала она.
— Вы кто? — прошептала я обожженным ртом.
— Я-то? По-вашему, я Баба Яга, — ухмыльнулась моя спасительница. — Ну а ты можешь звать меня бабушка Полеля.
Бабушка?!
Снег больше не шел, в разрывы туч с интересом заглядывала круглая гладкая луна, и при её сытном желтом свете мне удалось разглядеть лицо той, что немного насмешливо рассматривала меня. Даже мне, мелкой, не пришло бы в голову назвать её старухой. У нее было узкое лицо, ещё вовсе не старое, хоть и с резкими морщинами в углах глаз и у рта, длинные серебристые вьющиеся волосы, вольготно рассыпавшиеся по плечам и спине, ровные зубы, слегка приоткрывшиеся в дружелюбной усмешке и усталые мудрые глаза, древние, как холмы. Женщина держалась очень прямо.
— Тебя как зовут-то?
— Веслава. А вы на самом деле ведьма?
— На самом, на самом. Но только правильно говорить не «ведьма», а «колдунья» или «ведунья».
— Вы меня съедите? — довольно равнодушно поинтересовалась я. Мне и вправду было всё равно.
— Думаешь, стоит? — деловито спросила Баба Яга — Полеля. — По-моему, будет невкусно.
И засмеялась.
— Почему это невкусно? — слегка оскорбилась я. Чем, собственно, я хуже других?!
— Тоща больно! — вовсе развеселилась женщина. — Что мне, жилы твои жевать?
— Так откормить же можно, — подсказала я.
— Советуешь? — я кивнула. — Молодец, девочка. Главное, чувство юмора не терять!
— Чувство чего? — с интересом переспросила я.
— Во! И любопытная к тому же, — пробормотала Баба Яга. — Это хорошо. А скажи-ка мне лучше, любопытная, что это тебя ночью в лес привело?
— Тетка Броня за хворостом отправила, — просипела я.
— За хворостом?! В Кощееву-то ночь?! — возмущенно воскликнула женщина, а затем непонятно добавила:
— Хорошо, хоть, не за ягодами.
Помолчала, задумавшись, и спросила:
— Родители-то где?
Я засопела и отвернулась.
— А эта тетка Броня тебе кто?
— Так… родня дальняя, — пожала плечами я. — Она присматривает за мной.
— Давно?
— С той весны.
— Я смотрю, здорово присматривает, — хмыкнула колдунья, поворачиваясь к лошади. — Давай, Тинка, поехали домой. Не замерзла?
— Ещё не очень, — лаконично ответила мохнатая кобылка, с насмешкой поглядывая на мой изумленно разинутый рот. — Но домой хочется. Закутай ее поплотнее, Полеля.