Впервые за всю свою идиотскую жизнь я поступил мудро: я не сделал ничего. Они уставились на меня в ожидании, я смотрел на них.
Первой подала голос Пег:
— Что-нибудь еще, мистер… как вас там? Нам бы хотелось продолжить другие дела, например наши жизни.
Я встал. Меня выставляли специалисты. И явно переиграли.
— Можно взглянуть на экземпляр книги? — попросил я.
Мэри подозрительно спросила:
— Элис Сиболд?
Я ответил, внимательно наблюдая за их лицами:
— Экземпляр книги Синга, которую нашли под телом.
Пег пожала плечами, снова принялась варить кофе. Любопытно, насколько основательно она сумеет себя завести.
Она сказала:
— Книга в шкафу… потому что… именно там мы держим книги.
Пег произнесла все это медленно, точно обращаясь к недоразвитому ребенку, но, черт возьми, я тоже могу быть терпеливым. Я спросил:
— Могу я на нее взглянуть?
Мэри с грохотом выскочила из комнаты, оставив меня со своей накофеиненной подругой. По прошествии нескольких секунд она вернулась, протянула книгу, говоря:
— Я вам это отдаю — и вы исчезаете?
— Как ветерок в Мидленде.
Я опустил книгу в карман и сказал:
— Вы были на диво щедры со своим временем.
Пег протиснулась мимо меня, почти задев меня плечом. Не совсем, но намерение было очевидным. Еще она сказала:
— Говнюк.
На этой ноте я удалился.
Я решил изучить книгу позже, а пока долго гулял по набережной, купил гамбургер, большую колу и уселся на скалу. Я отказывался думать об Энн Хендерсон и пожалел, что не взял с собой плеер. Я еще не перешел на диски и, как какой-то динозавр, все еще пользовался кассетами.
Именно в этом месте я слушал Брюса и «Пустое небо». То, что они наконец выпустили новый альбом, должно было стать радостной вестью. В этом и есть безумие, и то, что вы способны это признать, не делает вам менее безумным…
«Вам нужны выпивка, дурь и музыка».
Простите, они нужны мне. Это иллюзия. Бутылка виски, упаковка «Лоун Стар» — и… вы готовы зажигать. От чашки чаю такого эффекта не дождешься. Джонни Дюган, саундтрек всей моей жизни, тоже выпустил новый альбом, и я уже слышал «Неприкасаемые» — самую лучшую песню о тоске всех времени и народов. Забудьте Айрис де Мент с ее песней, посвященной отцу, или «Я тоскую» Питера Гейбриэла. Тут перед вами ПЕСНЯ. Она не просто достает меня, она режет меня на куски.
Я закурил и принялся вспоминать то время, которое я провел с отцом. Мы стояли на этих самых камнях и ловили макрель. В те годы почти весь город выстраивался вдоль залива, рыба буквально сама шла в руки. Мы принесли домой шесть штук, и мать выбросила рыбу в помойку.