Ох, если бы все было так просто.
— Как ты узнал, что нас перевозят?
Он весело хмыкнул:
— Посмотрел и увидел. Они расчистили проход с этажа к черному ходу и приставили вооруженную охрану к машинам, так что все было ясно. Мне осталось только опередить вас и подождать.
Основательный глухой удар переключил мое внимание на заднее сиденье. Кости ухмыльнулся:
— Похоже, твоя мама проснулась.
Родни, к моему удивлению, оказался гулем. Я почему-то ожидала вампира. Кости вытащил маму из машины, так и не сняв пластыря со рта, и передал мне, после чего представил нас. Родни и глазом не моргнул. Наверное, привык, что людей к нему на дом доставляют связанными и с кляпом во рту.
Я поставила мать на ноги и, одновременно придерживая ее, чтобы она не бросилась бежать, пожала Родни руку.
— Извините, что сразу беспокою вас, Родни, но где у вас ванная?
— Никакого беспокойства. Первая дверь налево, — улыбнулся упырь.
Я потащила мать за собой.
— Мы сейчас вернемся, Кости. Я хочу ее почистить и перемолвиться словечком.
— Мы подождем, милая.
Я заперла дверь и сразу пустила воду в ванну. План я составила еще по дороге, но теперь надо было, чтобы мать мне подыграла. Сквозь пластырь прорывалось свирепое ворчание. Я вздохнула. Кости и сквозь шум воды услышит.
Задумчиво взглянув на зеркало, я до отказа выкрутила кран с горячей водой. Скоро ванная наполнилась паром. Отлично! Я пальцем написала на запотевшем зеркале:
«Уедем завтра. Молчи, он может тебя слышать».
Она приписала строчкой ниже три слова:
Я кивнула: да — хоть и тошно мне было. Я писала, насколько позволяли размеры зеркала, стирала и писала снова.
«Знаю, как ты ненавидишь вампиров, и знаю, что тебе будет трудно, но придется пока слушаться меня».
«Он не знает. Он бы нам помешал».
«Дай мне время. Ты должна мне поверить. От этого зависит наша жизнь».
«Подыгрывай, что бы я ни делала».
«Сегодня мы заночуем здесь, а завтра уедем за границу. Ничего другого не остается».
Я твердила это самой себе. Ничего другого не остается. Только больно было невыносимо.
«Ну? Ты будешь вести себя разумно? Можно убрать кляп?»
Она пристально взглянула на меня и написала на зеркале:
«Обещай уехать без него».
«Верь мне, — повторила я. — Я обещала».
Мать кивнула, и я сорвала пластырь. Она оглянулась на дверь, но не сказала ни слова.
— Постарайся, когда мы выйдем, разговаривать вежливо.
* * *
Родни с Кости сидели за столом. Мать обожгла обоих взглядом, но промолчала. Для нее — вершина вежливости.
— Разбирайте комнаты для гостей: одна наверху, другая в подвале, — предложил Родни.