Он только рассмеялся своим невыносимым смешком и протянул руку:
— Мы незнакомы. Меня зовут Криспин.
Игнорируя протянутую руку, я уголком рта свирепо шепнула:
— Не смешно.
— Даже руку мне пожать не хочешь? Не очень-то это вежливо. Мама тебе не говорила?
— Ты прекратишь? — Я миновала точку кипения и взорвалась: — Перестань дурачиться! У меня работа. Сейчас войдет настоящий Криспин, а ты со своими шуточками его спугнешь. Господи, совсем не соображаешь, что ли?
Он порой бывал нахален до безрассудства.
— Я не соврал, пушистик. Меня зовут Криспин. Криспин Филипп Артур Рассел Третий. Последнее — фантазия моей мамочки. Она наверняка не знала, кто мой папочка. И решила, что, поставив после фамилии порядковый номер, придаст мне чуточку величия. Бедняжка никогда не умела взглянуть в лицо реальности.
Я с нарастающим беспокойством осознавала, что он не шутит.
— Ты Криспин? Ты? Но тебя зовут…
— Говорил же, — перебил он, — вампиры обычно меняют имена, когда перестают быть людьми. Криспином меня звали, пока я был человеком. Теперь я редко пользуюсь этим именем, ведь тот парень мертв. Джэн, когда превратил меня, похоронил на кладбище аборигенов — до времени, пока я встану. Они столетиями хоронили своих мертвецов на одном и том же месте — и не слишком глубоко. Впервые открыв глаза уже вампиром, я увидел вокруг себя одни кости и с той самой ночи стал Кости.
Картина была жуткая, но я не отступалась.
— Так что за игру ты затеял? Хочешь, чтобы я попыталась тебя убить — или как?
Он снисходительно хмыкнул:
— Нет, ну что ты. На самом деле ты сама виновата.
— Я виновата? Какое я имею отношение… — я оглянулась по сторонам и не нашла подходящих слов, — к этому?
— Ты вчера сказала, что ни разу не выбиралась в клуб просто развлечься и потанцевать. Ну вот, пушистик. Сегодня мы с тобой и пьем, и танцуем — и никаких убийств. Считай, у тебя выходной. Ты будешь Кэт, а я Криспин, и ты отправишь меня восвояси голодным и с горящими яйцами, словно мы и не встречались никогда.
— Так ты что, все это выдумал, чтобы заманить меня на свидание?
Я мрачно допивала свой джин — угощение от человеческих мальчишек, которые сбежали в голубые дали от одного грозного взгляда.
Его глаза вспыхнули темным светом, на губах появилась знакомая хитрая усмешка.
— Но я же не заставил тебя снимать трусики, верно? Ты даже не способна оценить моей маленькой любезности. Ладно, милая, допивай и пойдем потанцуем. Обещаю, что буду настоящим джентльменом. Если ты не потребуешь обратного.
Я поставила бокал на стойку:
— Извини, Криспин, я не танцую. Негде было научиться. Знаешь, недостаток общения и все такое…