Неуверенно взяв коробку, она лукаво спросила
— Сейчас открыть, или потом?
— Сейчас.
Положив на скамейку сумку, Ольга раскрыла коробку и развернула хрустящую полупрозрачную бумагу. В руках её оказалась изящная ваза в форме бокала.
— Какая прелесть! — восхитилась Ольга. — Голубая-голубая! Как небо. И хризантемы! Да это китайский фарфор! Зачем такую дорогую вещь?
— Оля, я ждал дня, когда смогу подарить её тебе. Пожалуйста, прими и скажи мне только одно слово.
— Какое слово?
— «Да».
— Я совсем забыла сказать «спасибо». Спасибо, — спохватилась Ольга. Помолчав немного, она несмело спросила:
— А ты мне правду сказал?
— Конечно, правду! Разве ты не догадывалась раньше, что я тебя люблю? Разве не знала, что признаюсь? Оля, Оленька, — голос у него изменился.
— Что, Вадик?
— Оля, моя милая, ты всегда со мной. И в мыслях, и в снах, и наяву, и в музыке, и в отдыхе. Хочу всегда быть вместе с тобой. Будь моей женой.
— Глупышка ты, — пошутила Ольга. — Объясниться — объяснился, а люблю ли я тебя, и не спросил.
— Всю жизнь будем вместе, — не слушал её Вадим, — до последнего вздоха, до самой смерти.
— Сейчас не проси, Вадик, потом, потом, — шептала Ольга. В ней боролись два чувства — любовь к Вадиму и желание проверить, насколько он твёрд в своём слове.
— Оленька, прошу тебя, скажи — «да», и ты будешь моей волей, ты, как ванадий, превратишь меня в сталь. Оленька, без тебя…
— Что «без тебя?» — встревожилась Ольга. Ей вдруг показалось, будто что-то чёрное и смертельно опасное крадётся к её Вадиму.
— Что «без меня?» — не отступала Ольга. — Говори, говори скорей! — теребила она осёкшегося Нежина. Волнение её становилось всё сильнее.
— Что случилось, Вадим? Ты странный сегодня. Непременно скажи, ну!
Женская интуиция говорила Ольге, что перед ней какая-то тайна, которую Вадим не может ей раскрыть. Ольга пыталась заглянуть ему в глаза, но Нежин избегал её взгляда.
Синцов, грудастый человек большой физической силы, был на редкость молчалив. По жизни он шёл прямой, но нелёгкой дорогой, которая привела его на должность старшего вахтёра Главурана с ответственностью за охрану здания и территории главка. Он знал, как велики тайны Серого замка. Уже шесть лет Синцов пунктуально и инициативно выполнял свои обязанности. Все свободные минуты он сидел за книгами, изучал пособия по криминалистике, знал технику шпионажа иностранных разведок.
Несмотря на замкнутость и грубые черты лица, Синцов был поэтом в душе и любил давать романтические названия всему, с чем имел дело. Так, своих подчиненных он величал «стальной когортой», сотрудников главка — «ревнителями тайн».