— А мы будем строить экономику. Всеми силами. Судя по всему, у русских не получилось все полностью так, как планировалось…
— В смысле? Ты думаешь, русские спланировали это самое попадание в прошлое?
— Черт его знает. Но выглядит все именно так. А мы тут только потому, что у них там чего-то не так сработало. А может это и не они совсем…В любом случае, мы не представляем собою прямой угрозы для них. А США — представляют. Русские это прекрасно понимают. Даже осознавая, что у нас есть информация из будущего, они не воспримут нас действительно серьезно.
— Почему?
— Потому как в случае преднамеренного попадания в прошлое, количество их информации и технологий явно превосходит то немногое, что оказалось у нас.
— Логично, — генерал Гаспар кивнул и налил себе еще чашечку кофе. — А если попадание не преднамеренно?
— То тогда им точно нет причин с нами конфликтовать — мы гораздо полезнее друг другу при сотрудничестве.
— А они нас не побоятся? Мы ведь потенциально — сверхкрупные игроки…
— В будущем, друг мой, в будущем. Сейчас мы никто и звать нас никак.
— Ну, я бы так не сказал, президентэ, — Гаспар несогласно покачал головой.
Альверде вернулся к окну. Потом, через минуту-другую молчания отрезал:
— Я все решил, Жозе. Сталин будет решать проблемы по одной. Сначала немцы и Европа, потом японцы и Азия, потом американцы и только потом мы. Сейчас ему выгоднее иметь нас в друзьях. Поскольку США так просто лидерство отдавать не будет.
Генерал Гаспар сделал последний глоток кофе и с громким звоном поставил чашку на стол.
— В том-то и дело, Жозе, что Сталин — не мы. И у него, судя по всему, целая толпа пришельцев из будущего. Знающих пришельцев, позволю себе заметить. А у нас? Наши парни — отличные солдаты, а по нынешним временам — так и вовсе. Но сколько у нас инженеров из нашего времени? Сколько у нас технологий, которые мы сможем воспроизвести? Мало. А у Сталина наверняка до черта. Зачем ему рисковать? Он же не знает, что есть у нас. Может он нас попросту перестреляет, после чего шансы Бразилии на почетное место в мировой иерархии испарятся. Кто, кроме нас, способен воспользоваться этой восьмидесятилетней форой? Наши офицеры? Они неплохи — но сравнивать их со Сталиным или Рузвельтом…ты понимаешь, — закончивший монолог Гаспар подошел к здоровенному глобусу в углу кабинета и несильно его крутанул.
Генерал Альверде положил окурок сигары умирать в пепельницу — он считал дурным тоном гасить благородную сигару как простую сигарету, и, подойдя к мрачному другу, похлопал того по плечу:
— У нас нет выбора. Только усилить охрану. И проводить такую политику, при которой мы будем выгоднее живыми, чем мертвыми. Нам необходимо стать настолько сильными, чтобы война с нами для любого противника закончилась бы Пирровой победой. Мы должны провести реформы, создать средний класс, стать самодостаточной страной, — закончить изложение планов генерал Альверде не успел, прерванный звонком адъютанта Рейнальдо: