На следующий день у него в палате появился сосед. Лейтенант Торчок умудрился сломать ногу на ровном месте — упав. И теперь горько сожалел, что не сможет еще долгое время принять участие в соревнованиях по уничтожению фашистов. Довольно быстро разговорились и перешли на "ты".
— Вов, а ты слышал, чего позавчера наши связисты учудили, совместно с вертолетчиками? Ледников, говорят, ржал так, что ему плохо стало.
— Нет, как-то не до этого было, — Антонов с интересом посмотрел на Леонида.
— Ну, когда эсэсовцы сдавались, кто-то из связистов, глушивших эфир, предложил вместо помех кое-что другое передать.
— Мат что ли? Или что-то подобное?
— Неа. Он «Рамштайн» им врубил. "Ду хаст мищ". Представляешь рожи немецких радистов, когда они это услышали? — Торчок хохотнул.
Антонов улыбнулся.
— А вертолетчики?
— А им идея понравилась. Вы когда уже смывались, они то же самое через динамики врубили. Ну и «Ангела». А потом, когда уже заканчивали, "Полет Валькирий" Вагнера. Кто-то из них "Апокалипсис сегодня" больно любит. Ледников, когда узнал, сначала наорал, а потом вдруг как начнет ржать, — долговязый лейтенант размахивал руками, словно пытался изобразить мельницу. — Он потом еще сказал, что подумает о том, чтобы сделать подобное "психологическое воздействие" постоянным.
— Капитан Антонов? — на пороге появился Кормильцев.
— Так точно.
— Завтра вы поедете в Москву с генералом Ледниковым.
— Так точно. Разрешите вопрос? — Владимир весьма удивился этому известию.
— Давай уже, герой.
— А почему? В смысле, чего мне в Москве делать?
— Товарищ Сталин генерала Ледникова награждать будет. Лично. Ну и тебя заодно. Точнее награждать будет Калинин, а Сталин при сем будет присутствовать. Так что готовься. Сейчас врач придет, тебя выписывать. Удачно съездить, капитан.
24-й танковый корпус был полностью уничтожен. Подходящие из глубины советской территории войска и полная невозможность прорыва к своим не оставили немцам иного выбора кроме как сдаться.
Остатки 47-ого танкового корпуса еще сопротивлялись, но это была уже агония.
10-ая танковая дивизия, потеряв более семидесяти процентов личного состава, процентов шестьдесят техники и практически всю артиллерию, была вынуждена оставить Кобрин.
2-ая танковая группа перестала существовать.
На Восточном фронте перед Вермахтом явственно замаячила катастрофа.