— Молодцы, что беспокоитесь о коллеге, — Антонов улыбнулся и добавил, — нечего на холоде стоять, идите вон, чаю в столовой попейте.
— Есть, товарищ майор!
Пройдя до казармы, Владимир остановился. Что он ей скажет? Что вообще можно сказать человеку, только что потерявшего последнего близкого? Постучав, Антонов зашел внутрь.
И почти сразу увидел ее. Красивая невысокая черноволосая девушка с зелеными глазами неподвижно сидела на стуле и смотрела в окно. На появление офицера она не обратила никакого внимания.
Ничего не говоря, Владимир подошел, прихватив по дороге еще один стул. Поставил рядом и сел. Некоторое время просто молчал.
— Ее звали Галя. Нас познакомила жена моего друга. То есть тогда она еще не была его женой, просто они тогда встречались, и у меня с ней были дружеские отношения. Вот она и познакомила меня с Галей. И представляешь, после первой встречи мы не могли встретиться почти три месяца. Так, переписывались иногда. Галя была учителем. Так всегда переживала за своих неучей, — впервые начав об этом говорить, Владимир уже не мог остановиться.
— Я помню, как жутко удивился, когда она, так сильно переживая, впервые рассказывала мне о том, как мало эти дети еще знают. И мне так нравилось смотреть на нее в такие моменты. Ей хотелось сделать мир лучше. Хотя бы на чуть-чуть, — Владимир грустно улыбнулся. — Ей казалось, что все просто отлично, что вот она, белая полоса. Что с каждым годом будет только лучше и лучше. И когда я смотрел на нее, я тоже в это верил.
Она могла радоваться каким-то совершенно обычным вещам. Могла час смотреть на спящего котенка. Или на голубей. А как она стеснялась, когда я позвал ее в ресторан. А потом, какое-то время спустя, я друг понял, что не могу жить без нее. И сделал ей предложение. Пятнадцатого июня. И когда она сказала «да», я был счастливее всех на свете. Мне казалось, что я могу сделать все что угодно — свернуть горы, достать Луну с неба. А потом…потом я ее потерял. Двадцать первого июня. Для меня эта война началась несколько раньше, чем для большинства, — в глазах майора стояли слезы.
Сначала я не верил. Я думал, что все это ошибка, что вот сейчас все прояснится, что все будет как раньше. И только потом я вдруг понял, что потерял еще и мать, и брата. И что родных у меня в этом мире больше нет. И что все это не ошибка, — Антонов замолк.
— Товарищ майор, а когда станет легче? — тихий голос девушки прозвучал почти не слышно.
— Время лечит любые раны, Настя, поверь мне. Боль никуда не уйдет, но с ней свыкнешься и научишься не замечать. Это я понял еще несколько лет назад, когда потерял друга на войне. Только не держи все это в себе.