— Четырнадцать самолетов ТБ, девять Ил-4. Но до нашей территории смогли дотянуть все Илы, и четыре ТБ. Среди Пе-8 потерь нет.
— То есть нэбольшие, да?
— Относительно общего количества задействованных в операции самолетов — действительно небольшие.
— Это хорошо. Но вот как ви считаетэ, нам надо повторять подобные операции в дальнейшем? — вождь приостановился и внимательно посмотрел на генерала.
— Да, товарищ Сталин. Тем более что у нас есть довольно большое количество важных стратегических целей, атака которых серьезно затруднит положение фашистской Германии.
— Разрешите? — Шапошников попросил слова.
— Пожалуйста, Борис Михайлович, — лидер страны Советов кивком разрешил Новикову сесть.
— Согласно имеющейся в нашем распоряжении информации, на данный момент в Германии действует всего один завод по производству дибромэтана. А без этого компонента, необходимого при производстве авиационного бензина, не полетит ни один немецкий самолет. Разведкой получено несколько возможных местонахождений данного производства. Уничтожив этот завод, мы нанесем серьезнейший удар по люфтваффе и немецкой промышленности, — Шапошников выразительно посмотрел на Сталина. Тот заинтересованно покивал головой.
— Так же, очень большой эффект могут принести масштабные бомбардировки транспортной и, в частности железнодорожной, сети Германии. Как показал опыт Особой армии, уничтожение подвижного состава серьезно сказывается на боеспособности войск.
— А наши летчики смогут попасть в такую цель, как паровоз? — Сталин стал выбивать трубку в пепельницу. — Потому что город — это одно. Тем более при таком количестве самолетов. А вот, скажем, железнодорожная станция — это совсем другое. Рисковать ценнейшими самолетами ради уничтожения пары-другой паровозов мне кажется нецелесообразным. По крайней мере, сейчас.
С лица Шапошникова исчезло довольное выражение. Вождь тем временем продолжал:
— Что же касается дибромэтана и аналогичных производств, то и их мы пока трогать не будем. Потому как даже если наши доблэстные авиаторы добьются в этом успеха, то Гитлеру понадобится максимум мэсяц для того, чтобы восстановить производства. И нэ на одном заводе, — Сталин эмоционально махнул рукой. — А за мэсяц наша армия Берлин не возьмет. Но ближе к лэту мы, навэрное, все-таки такое сделаем. А тогда уже наша Особая армия сможет нанести фашистам серьезный урон.
— Товарищ Сталин, нанесение вреда железнодорожным перевозкам фашистов серьезно поможет нашим войскам! — маршал с надеждой посмотрел на задумчивого вождя.
— Хорошо, Борис Михайлович, ми обсудим этот вопрос…