Несмотря на свою грубость, Гуннар тогда говорил то, что думал. Он действительно хотел заполучить и Сомерфорд, и Розу.
Но если так, то это ей только на руку. Если Гуннар Олафсон по-прежнему желает ее, она обратит это желание против него. И уничтожит ненавистного викинга!
Констанс нашла Гуннара Олафсона в Большом зале. Он разговаривал с Айво — своей правой рукой. На лицах мужчин застыло выражение беспокойства. Они говорили слишком тихо, но Констанс поняла: что-то в их плане нарушилось. И Айво казался еще более свирепым, чем обычно. Его волосы торчали в разные стороны, а темные глаза горели огнем. А Гуннар Олафсон, в отличие от него, казался совершенно спокойным. Он излучал уверенность и надежность — настоящий предводитель. Да, он родился для того, чтобы вести за собой людей. Жаль только, что сердце его оказалось чернее ночи.
Констанс стояла в отдалении, ожидая возможности прервать беседу. Она смотрела на Гуннара и никак не могла поверить, что этот человек — бесчеловечный монстр. Ведь такой красавец! Даже воздух вокруг него был наполнен чувственностью. Констанс вздохнула. Как же все-таки несправедливо устроен мир! Она так хотела, чтобы викинг сблизился с ее госпожой, так верила в то, что он именно тот, кто нужен Розе, — мужчина, который будет любить и защищать ее. Констанс была так уверена в этом, что даже высказала эти свои мысли в лицо викингу.
Но все ее надежды рассыпались в прах.
Айво наконец направился к выходу, спеша выполнить какой-то приказ Олафсона. Констанс невольно отвернулась, когда он проходил мимо нее, — в его темных глазах было что-то зловещее, приводившее в ужас. Но она все же заметила, что он дрожал от ярости. А викинг по-прежнему хранил ледяное спокойствие. Он недрогнувшей рукой поднес к губам кружку с элем и осушил ее. Затем поставил пустую кружку на стол — и только тут наконец заметил стоявшую в отдалении Констанс.
Она осмотрелась и поспешила к предводителю наемников.
— Сэр рыцарь, я… Моя госпожа хочет поговорить с вами, — тихо сказала Констанс.
Гуннар нахмурился, и пальцы его сжали рукоятку меча.
— А сама она не могла прийти? — спросил он. Его голос звучал очень тихо и совсем не походил на рык чудовища.
Констанс покачала головой:
— Нет, она сейчас… не может.
Олафсон вздохнул, в его вздохе были грусть и печаль. Да, это был вздох человека, потерявшего всякую надежду.
Констанс смотрела на него с искренним удивлением. Ну разве бессердечный монстр может так вздыхать? И разве не видела она, как он спас ребенка от неминуемой гибели, когда все вокруг стояли, не в силах пошевелиться от ужаса. И она прекрасно видела, какую доброту проявлял он по отношению к глупеньким служанкам, таращившимся на него во время каждой трапезы? А как он смотрел на леди Розу! Он ведь смотрел на нее с восхищением. Да-да, в его взгляде была не только похоть.