— Понятно. И когда же вы вернулись в свою ложу?
— Как только я сделал в этом кабинетике все свои дела и стали поднимать занавес.
— Хорошо… — протянул Аллейн задумчиво и добавил: — А вы знаете человека по имени Отто Брод?
Глаза доктора стали вдруг расширяться, брови поползли вверх, ноздри превратились в лунные кратеры, и стало ясно, что, если суперинтендент Аллейн не отойдет на пару шагов, его просто может снести мощным чихом. Платка у доктора Резерфорда не оказалось, и он использовал вместо него подол своей необъятной сорочки. Под задранной рубахой обнажился весьма пикантный беспорядок…
Полицейские попытались укрыться за мебелью, и от порыва ветра погасли две настенные лампы.
— Отто Брод? — переспросил Резерфорд, утираясь. — Никогда не слышал о таком.
— А его корреспонденция, кажется, представляет некоторый интерес, — заметил Аллейн загадочно, но доктор только пожал плечами:
— Не знаю. На что вы намекаете?
Аллейн решил оставить Отто Брода в покое.
— А знаете, доктор, я успел уже выяснить массу интересных подробностей о событиях последних двух дней в театре, — сказал инспектор. — Во всяком случае, касательно двух генеральных репетиций и съемки.
— Неужели? То есть вы узнали о том, что между мной и Беном проскакивали искры? Что ж, если вы ищете мотивы, вы их найдете у меня… — доктор Резерфорд невесело усмехнулся. — Мы друг друга ненавидели, я и Бен. Просто лютой ненавистью. Хотя, если смотреть в лицо фактам, он всегда был более склонен к насильственным действиям, нежели я…
— Вражда между вами возникла из-за участия его племянницы в спектакле?
— Ну, антипатия между нами была изначально, по определению… А к этому потом добавилось его хамское искажение моей пьесы, а также экстренная необходимость замены его умственно отсталой племянницы на более-менее сносную актрису. Хотя бы на эту девчонку, мисс Тарн… Мы сталкивались с Беном лбами на каждой репетиции…
— И в конце концов вы одержали верх?
Доктор сделал пренебрежительный взмах рукой, как будто его победа над Беном была однозначно угодна всем возможным богам и просто не подлежала сомнению.
Суперинтендент Аллейн с подозрением изучал жуткий беспорядок в одежде доктора.
— Простите, доктор Резерфорд, вы не будете возражать, если вас обыщут? — с сомнением спросил инспектор.
— Что?! — взревел Резерфорд, взвиваясь.
Фокс, шедший к нему, остановился.
— А кстати, вы, как медик, скажите — мог ли удар в скулу, который получил Беннингтон, чуть позже обусловить кратковременную потерю сознания? Учитывая его общее, так сказать, затемненное состояние? — отвел готовую разразиться бурю Аллейн.