— Так-так, понятно, — проронил Аллейн и подождал, чтобы сержант успел записать сказанное, затем продолжил: — Кто-нибудь еще замечал у мистера Беннингтона предчувствия, суеверия или вообще опасения, связанные с этим зданием?
— О да! — воскликнула Гая с трагическими нотками в голосе, но под холодным взглядом суперинтендента несколько смутилась. — Он говорил об этом со мной, пока не увидел, как меня это расстраивает и пугает. Ведь вы должны понять, что я впервые… то есть я так чувствительна ко всему… Я просто ничего не могу с собой поделать… то есть вы можете смеяться, но для меня это было очень важно! Ведь есть вещи, о которых просто нельзя забыть ночами, когда…
— Ну так что же, — Аллейн попытался направить поток словоблудия в необходимое следствию русло, — что случилось, когда мистер Беннингтон обнаружил, что вас эти разговоры пугают? Что тогда?
— Он прекратил меня мучить. Я ведь его племянница! У нас были прекрасные отношения!
— Ага, значит, он прекратил… — Аллейн задумчиво потер висок. — Следовательно, вы — мисс Гейнсфорд, если я правильно понимаю?
— Да, но моя настоящая фамилия — Беннингтон. Я дочь его единственного брата. Мой отец был убит на войне, и дядя Кларк почувствовал, что… что я ему очень близка… А я увидела, как он одинок, как заброшен, как несчастен…
— Вам не трудно будет объяснить, почему вы решили, что он так заброшен и несчастен?
Дорси быстро вставил:
— Видите ли, я уверен, что это просто своего рода интуитивное чувство, не так ли, Гая?
— Ну, я… — неуверенно начала Гая, но тут заговорила Элен Гамильтон.
— Не думаю, что у кого-нибудь здесь возникают сомнения, отчего это мой супруг был несчастен… Именно перед вашим появлением мы откровенно обсуждали, как крепко он пил и как это разрушало его личность. Я была не в силах ему помочь, и мы больше не могли… — Элен слегка побледнела, но продолжила твердо: — Мы в действительности давно уже не жили как супруги. У нас все равно уже не было никакой семьи. Сегодня вечером он вел себя на сцене совершенно недостойно, подло и даже пошел на то, чтобы расцветить свою роль за счет достоинства других актеров… Это недопустимо в театре, он понимал это, и, возможно, сам ужаснулся после… Он был совершенно пьян сегодня, пил даже у себя в гримерной между выходами на сцену. Вероятно, он вдруг взглянул на себя со стороны и не сумел вынести этого зрелища… Я глубоко понимаю его…
— Еще бы! — воскликнула Гая Гейнсфорд злорадно. — Уж кое-кому стоило бы его понять! Во всяком случае, я всегда…
— Не сомневаюсь, что уж вы его вполне понимали, — вежливо заметил Аллейн. Гая набрала в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить свои обвинения, но Аллейн не дал ей слова. — В любом случае сейчас, чтобы не терять времени, мне хотелось бы, чтобы вы все постарались вспомнить какие-нибудь конкретные признаки того, что мистер Беннингтон собирался с собой что-то сделать.