– Ва… ши люди забрали все. Они не только выгребли столовое серебро, но даже сняли занавески. Я нищий, сеньор капитан. После вашего отплытия моей семье придется голодать. Пилар, высокородная сеньора, пойдет просить милостыню, сын – молодой дворянин, выйдет на большую дорогу. Вы обрекли нас на великие страдания, капитан Рик.
Улыбка медленно сползла с лица корсара. Оно стало жестким. На переносице залегла складка. С минуту он стоял у раскрытого окна, заложив руки за спину, затем медленно, широким шагом подошел к креслу, где примостился губернатор. Он глядел на бледного, высохшего человечка сверху вниз ничего не выражающим взглядом, и дон Руис обливался холодным потом.
– Так, значит, я обобрал вас до нитки? – задумчиво спросил Рик.
– Да, сеньор, – коротко ответил губернатор.
– И выкуп вы заплатить не можете. Но неужели у вас ничего не припрятано на черный день?
– Видит Бог, вы забрали все, – снова испугался губернатор, – даже серьги из ушей моей супруги. Я нищий, как церковная крыса.
– Что же мне делать? – спросил пират самым серьезным тоном.
Губернатор, не ожидавший вопроса, вытаращил серо-бурые глаза.
– Ва… ше великодушие, капитан Рик, столь известно в этих краях…
– Мое великодушие? – Рик криво усмехнулся. – Мое великодушие – мое личное дело, и я легко забуду о нем, если потребуется… Об этом тоже должны знать в этих краях. Я мог бы пережить недостачу ста пятидесяти тысяч песо. Но ведь я – не один.
Он вопросительно взглянул на дона Руиса, приглашая обсудить ситуацию вместе. Тот заерзал в кресле.
– Вы взяли богатую добычу. Ва… ш авторитет столь высок, что вы без труда…
– Я не обманываю своих людей, – отрезал капитан. Они вновь замолчали. Заходящее солнце окрасило розовым белую обивку на стенах. И зажгло золотое шитье на костюме губернатора.
– Есть один способ уладить разногласия, – проговорил корсар, и люди, хорошо знавшие Рика, взмолились бы, пожалуй, чтобы он замолчал.
Дон Руис Рика не знал.
– Донна Пилар, конечно, не должна просить милостыню. А ваш сын – очень приятный молодой человек и совсем не разбойник по призванию.
Дон Руис воспрянул духом. А корсар продолжал:
– Поэтому я поступлю справедливо и милосердно. Раз вы не можете заплатить золотом – вы заплатите кровью.
– Что? – испанцу показалось, что он ослышался.
– Кровью, – невозмутимо повторил Рик. – Я вас всех расстреляю.
Слова тяжело упали в тишину старинного особняка. Дон Руис смотрел на корсара широко открытыми глазами…
– Нет, – выговорил он наконец. – Вы не сможете так поступить.
– Кто же мне помешает?
– Вы никогда не воевали с женщинами!