Мария была высокой, худощавой, сохранившей прямую осанку. Ее серебристые волосы были уложены на затылке в аккуратный узел, а гордый профиль очертаниями напоминал лица римских патрициев.
Более красивых пожилых женщин Кристин еще не доводилось встречать.
Остановившись на пороге, Мария оглядела гостиную.
– Все здесь? Пора за стол, его уже накрыли для нас. А где же твоя новая женщина, Тино? Ну-ка покажи мне ее!
– Бабушка, что ты такое говоришь! – с явным смущением произнес Тино.
Мария строго взглянула на него.
– А что я сказала? Мне интересно посмотреть, кто занял место Орнеллы. Наверняка это необыкновенная молодая особа!
Разумеется, Кристин понимала, что речь идет о ней, но в данный момент сама с любопытством разглядывала Марию. В этот момент ее слух уловил обращенный к Риккардо шепот Бекки:
– Боже мой, ведь мы условились не говорить об этом!
В следующую минуту Тино легонько обнял Кристин за плечи и немного выдвинул вперед.
– Бабушка, необыкновенную молодую особу зовут Кристин. Вот она!
Мария прищурилась.
– Что-то не разгляжу… Подойдите ближе.
– Идем, – шепнул Тино. – Не бойся.
Но Кристин и не боялась. Чего ей бояться, если она точно знает, что больше никогда не увидится с Марией, – эта встреча единственная.
– Добрый день, – спокойно улыбнулась Кристин. – Тино кое-что рассказывал мне о вас, и я пришла к выводу, что жизненный путь, который вы прошли, могла преодолеть только очень сильная личность.
Мария медленно оглядела ее с головы до ног.
– Ну здравствуй-здравствуй… Не знаю, чего там наговорил тебе Тино, но жизнь никогда не бывает легкой. Хм, а ты ничего, симпатичная… Мне всегда нравились полненькие, худышек я не особенно жалую.
– Бабушка! – воскликнул Риккардо. – Ну, нельзя же так, в самом деле…
– А что такого? – невозмутимо взглянула на него Мария. – Вот взять, к примеру, Орнеллу – худющая как доска, будто сушеная. А тут, – она вновь посмотрела на Кристин, – все, что нужно, кругленькое, девочка в самом соку.
– Бабушка! – многозначительно произнес Тино. Его лицо покрылось красными пятнами.
Однако Мария даже не удостоила его взглядом. Взамен спросила у Кристин:
– Ты не балерина, детка?
– Нет, – выдавила та, борясь со смехом. Я гораздо хуже – репортер! – вертелось у нее на языке, но она благоразумно промолчала, помня, как не любят в этой семье представителей ее профессии.
– Вот и умница, – одобрительно кивнула Мария. Затем все-таки повернулась к Тино. – Наконец-то мне нравится твой выбор. Ну а теперь все идем в столовую!
– А знаешь, мне самому не верится, но ты, похоже, очень пришлась по душе Марии, – как бы между прочим заметил Тино.