'Дали вы маху, товарищ комполка!' – Григорий пообещал себе, что когда вернется, заставит зам по тылу лично укомплектовать каждый истребитель аварийным запасом воды и бортпайком. И ежедневно проверять его наличие!
Он плюнул на нежелающий вывинчиваться компас и, сориентировавшись, зашагал на юго-восток… К полудню, как обычно, жара стала нестерпимой. Мучила жажда. И тут он увидел озерцо. Снял сапоги, зашел в воду, зачерпнул, хлебнул… И еле отплевался. Вода оказалась горько-соленой… Вдобавок ко всему, сапоги не захотели налезать на распухшие ноги. Пришлось обмотать портянками ступни и идти по сухой, колючей траве босиком.
Так он и шел два дня подряд… Сосал травинки, чтобы отбить жажду… Болели и кровоточили потрескавшиеся, сбитые ноги.
Наступила вторая ночь… Не спалось. Ночи-то в Монголии холодные. Да и какой сон на пустое брюхо!
Утром ноги идти отказались вовсе. Но он заставил их подчиниться и побрел дальше.
'В полк! В полк! В полк!' – твердил он сам себе. Вспоминал рассказы Александра Пьянкова, месяц назад угодившего в такую же ситуацию. Три дня он тогда выбирался из пустыни, раненый, и тоже без воды и без еды. И выбрался!.. И он выберется!
Третий день клонился к вечеру, когда Григорий увидел мчащуюся по степи полуторку. Он вытащил пистолет и несколько раз выстрелил в воздух. Грузовик остановился. Красноармеец увидел его и выскочил из кабины с винтовкой… Обросший, изможденный, с искусанным москитами лицом, Григорий еле держался на обмотанных портянками ногах. Губы у него обметало, распухший язык еле шевелился во рту:
– Пить!..
Шофер, разглядев ордена, дал ему фляжку с водой…
Кравченко искали и на машинах, и на самолетах. Искали его и монгольские конники. Маршал Чойбалсан звонил через каждые три часа в штаб авиации. Разнюхав об этом, хитрые самураи орали в громкоговоритель из своих окопов, что майор Кравченко перелетел к ним…
Через полтора часа Кравченко привезли в штаб корпуса… А вскоре он уже стоял, пошатываясь, перед юртой Смушкевича…
Ну, вот и все… Можно отключиться…
Что он и сделал.
11. Гремела атака, и пули звенели…
Халхин-Гол, июль 1939 г.
…Пятьдесят шестой истребительный авиаполк на Халхин-Гол привел врио комполка капитан Данилов… Полк был большой. Семь эскадрилий. Сто один истребитель! В том числе шестьдесят четыре И-16 и двадцать четыре новейших истребителя И-153 'Чайка'. А в одной из эскадрилий И-шестнадцатых на машинах помимо пулеметов впервые были установлены по две двадцатимиллиметровых авиационных пушки ШВАК.
Пушечные 'ишачки' Смушкевич сразу передал в двадцать второй полк. Оно и понятно. В пятьдесят шестом пилоты были пока еще необстрелянные… Командиром 'пушечной' эскадрильи был назначен капитан Евгений Степанов…