– Валяй, проводи. – Драч изображал, что сердится. – Разговариваешь ты, парень, как в кино, словечки такие выковыриваешь – закачаешься.
– Большое спасибо, господин советник юстиции не знаю какого класса, в мундире вас не видел. – Гуров поклонился. – А вы своей простотой дураков объезжайте. – Он направился было к двери, но передумал и вернулся. – Федул Иванович, ты моего генерала сто лет знаешь, встретился бы с ним, потолковал, может, две старые головы и придумали бы чего толковое.
– Хорошо. Сделаем, – согласился Драч, глядя на Гурова с нескрываемым интересом. – А ты мне скажи сейчас, я бы подумал, приготовился.
– Да нет у меня ничего конкретного. – Гуров знал, что ему не поверят, говорил без азарта.
– А с рукой у тебя чего приключилось? – неожиданно спросил Драч.
– Трамвай хотел остановить, а он меня не понял, – сказал Гуров. Выходя из кабинета, он услышал за спиной телефонный звонок и остановился, вспомнив, что велел Крячко в случае крайней необходимости звонить в прокуратуру.
– Где сегодня ты, шустряк, трамвай отыскал? – поинтересовался Драч, снимая трубку. – Слушаю, – жестом позвал Гурова. – За хвост его поймали, сейчас подойдет.
Гуров взял трубку, сказал:
– Это я, говори.
– Тебя просят в течение получаса подъехать к месту, у которого ты был позавчера в пятнадцать часов, – сказал Крячко.
– Спасибо, буду, – ответил Гуров, кивнул и вышел.
Солнце выползало из-за туч, накалить город не успевало и вновь уплывало в облака. Аллея на Воробьевых горах имела дополнительную защиту деревьев, так что было вполне терпимо, хотя Гуров в пиджаке все равно привлекал внимание. Мамы, бабушки с колясками и редкие прохожие были одеты совсем легко. Полковник Еланчук в рубашке с короткими рукавами и неизменным шейным платком, здороваясь, усмехнулся.
– Конечно, мы с тобой блестящие конспираторы. Я вчера выезжал из Москвы, так что новость совсем свежая. Тобой и Ионой Дорониным интересуется наше ведомство. Я получил задание встретиться с полковником Гуровым, выяснить его истинные намерения. – И Еланчук пересказал свою беседу с генералом Барсуком.
– И как ты данный факт оцениваешь? – спросил Гуров.
– Очередное блядство властей и наших старых мудаков! – Еланчук взмахнул узкой рукой.
Гуров несколько опешил, услышав от интеллигентного человека столь расхожие простые слова. Они никак не вязались с Еланчуком, были в его устах столь же чужеродными, как французский язык в очереди за портвейном.
– Чего ты уставился? Полагаешь, я прибежал потому, что ты подвербовал меня? – Он сунул под нос Гурову кукиш. – Они снова хотят нас в легавых и проституток превратить! Найдутся, найдутся у нас людишки, которые с великой радостью… Только не я!