Осталось уложить в голове сведения "не для печати": Гарин категорически настаивал, чтобы его старый и надежный, как все четыре мушкетера вместе взятые, друг провел в соавторстве с ним и еще каким-то типом молниеносное расследование. Доводы здравого смысла насчет того, что любое дело требует профессионала, не принимались. Впрочем, Клим и сам почувствовал, что его жалкие попытки самоустраниться выглядят неубедительно — он словно заранее согласился с очевидной логикой своего участия в деле. "Нашел время грехи замаливать, Пуаро доморощенный!" — раздраженно подумал Буров про себя.
— Профессионал у нас будет. Начальник охраны. Ты увидишь, что это такое…" — туманно отозвался Сильвестр. Что видимо означало, что с «профессионалом» могут быть проблемы.
— А кто обнаружил тело? — Клим автоматически задал вопрос, который должен был прозвучать по законам жанра.
— Пална обнаружила! — ответил Силя. — Разбудила сразу меня. Повела себя правильно, без истерик. Ничего не трогала…
В гостиной висел устойчивый запах валерьянки. Миновав мечущегося между Маргаритой, Ноной и Муази Гогеля, который держал в одной руке кружку, пахнущую этим непременным атрибутом паники, в другой рюмку с успокоительным для себя, Силя с Климом мрачно и решительно прошли в бильярдную. Впрочем, Буров не без облегчения предоставил бы привилегию осмотра тела кому-нибудь другому, но моментальный кадр, высветивший участников драмы, беспощадно свидетельствовал о тщете малодушных помыслов. Даже если Клим имел бы право на «дублера», здесь таковые не предвиделись.
Мунасипов лежал на боку, сжимая в правой руке пиджак, и совершенно не соответствовал своему возрасту. У Клима, не первый раз наблюдавшего вид внезапной смерти, промелькнула мысль, что до сих пор неизвестно, почему люди после «ухода» метафизически меняют возраст. Тимур Закареевич теперь выглядел гораздо младше самого себя при жизни. На лице его не отпечаталось ни одной предсмертной эмоции. Он умер счастливым, если так можно выразиться в подобной ситуации, не осознав пожатия старухи с косой. Клим «срисовал» себе в долговременную память положение тела, пристально осмотрел угол бильярдного стола рядом, уделил особое внимание шару под номером «8» — предполагаемому "виновнику торжества", беспечно белевшему на пестром ковролине. И тут же ясно вспомнил свои вчерашние «страсти» по оружию. Вот ведь, как накаркал… Правда вышло совсем не по-чеховски, выстрелило-то не ружье. Не покидало ощущение ирреальности происшедшего.
— Кому-то здесь была нужна его смерть? — вроде как нужно было задать этот вопрос, хоть Клим и чувствовал острое отвращение к ритуальным словесным клише.