— Си-ту-ацию? — недобро усмехнулся Королев, вкладывая в это, видимо, непривычное для него иностранное слово злой, иронический смысл. — Что ж, теперь ситуация для всех необычная.
— Да, да, вы, конечно, правы! — сказал Валицкий. — И… я не защищаю его, — сказал он уже тише, покачал головой и повторил: — Нет. Не защищаю…
Королев снял со стола свои длинные руки. Теперь они висели безжизненно, как плети.
Но уже в следующую минуту он проговорил спокойно и холодно:
— Ладно. Говорить, кажись, больше не о чем. Спасибо, что пришли, однако. Отыскали все-таки.
Он умолк и добавил уже иным, дрогнувшим голосом и глядя не на Валицкого, а куда-то в сторону:
— Как же я матери-то скажу…
И тут же, подавляя слабость, сказал снова спокойно и холодно:
— Ладно. Спасибо. Ну, а затем — извините. Дел много.
Он мотнул головой, чуть привстал, не протягивая Валицкому руки, затем открыл ящик стола и вынул оттуда какие-то бумаги.
Федор Васильевич не шелохнулся. Он чувствовал, что если встанет, то не сможет сделать и шага.
Королев поднял голову от своих бумаг и, нахмурившись, поглядел на Валицкого, точно спрашивая, почему он еще здесь.
И тогда Федор Васильевич сказал:
— Простите, но… я к вам по личному делу пришел.
— Так разве вы не все сказали? — быстро и с надеждой в голосе спросил Королев.
— Нет, нет, к тому, что я сказал, мне, к сожалению, добавить нечего. Только… видите ли, мы сейчас встретились совершенно случайно… Я вам сейчас все объясню, это займет совсем немного времени, — поспешно заговорил Валицкий, собирая все свои силы. — Дело в том, что я получил повестку. Вот…
Он опустил руку в карман, отделил листок бумаги от остальных документов, вытащил его и положил на стол.
Королев взглянул на повестку и на этот раз уже с любопытством посмотрел на Валицкого:
— Вы что же?.. Записывались?
— Да, да, совершенно верно, я записался. Но дело в том… речь идет о моем возрасте.
— Сколько вам лет?
— Шестьдесят пять.
Королев пожал плечами и сказал:
— Ну, значит, кто-то напортачил.
Он снова поглядел на повестку. Потом перевел взгляд на Валицкого, сощурил свои окруженные густой паутиной морщин глаза.
— Надо полагать, что, записываясь в ополчение, вы сделали это… ну, так сказать, символически. А теперь удивляетесь, что получили повестку. Мы запросили к себе в дивизию строителей из городского штаба, вот нам вас и передали… Что ж, вопрос ясен, товарищ Валицкий, бумажку эту вам послали по недосмотру. Сами понимаете, когда вступают десятки тысяч людей… Словом, вопроса нет. Тех, кто вас зря побеспокоил, взгреем. Повестку оставьте у меня.