Шарлот безропотно принимала подношения дочери, бормоча как будто про себя: «Что вы подумаете обо мне… какой стыд., я была уверена, что сейчас ночь..» Харриет на всякий случай села от нее подальше. Алисон бросила на мать быстрый взгляд, удостоверилась, что та не смотрит в ее сторону, и одними губами сказала Харриет: «Сегодня день его рождения…»
Харриет моргнула. Ну конечно, как же она могла забыть! Обычно мать тяжелее всего переносила годовщины его смерти — несколько раз ей было так плохо, что приходилось давать сильные наркотики, чтобы хотя бы на несколько дней ее усыпить. Но в этом году все прошло без особых инцидентов. Алисон откашлялась.
— Мама, я наливаю тебе ванну, — сказала она твердым, каким-то взрослым голосом. — Пойдем, я тебя отведу.
Харриет вскочила, чтобы прошмыгнуть наверх, но мать вдруг встрепенулась и быстро, предостерегающим жестом протянула к ней руку.
— Девочки! Мои милые, любимые девочки! — Она постучала ладонью по тахте рядом с собой. Легкий отблеск былой живости промелькнул на ее опухшем от слез лице. — Харриет! Почему же ты мне ничего не сказала, деточка? Как ты провела время у Тэтти? О чем вы с ней говорили?
Харриет молчала. Как всегда, оказавшись под прицелом материнского внимания, она не знала, что говорить.
— Что же ты делала у Тэтти?
— Играла в шахматы, — выпалила Харриет.
Последовало неловкое молчание. Харриет мучительно пыталась придумать что-нибудь веселое, интересное, чтобы загладить короткую резкость своего рассказа, но в голову ей ничего не приходило. Шарлот обняла Алисон за плечи, прижала к себе и заглянула ей в глаза.
— А ты почему не пошла к Тэтти, дочка? — спросила она ласково. — Тебе тоже было бы интересно поиграть в шахматы. Девочки, а вы уже ужинали?
— А сейчас мы представляем фильм недели на Эй-би-си, — вдруг взревел телевизор. — После рекламы оставайтесь с нами!
Харриет воспользовалась паузой, чтобы вскочить и отправиться в свою комнату, но мать пошла следом и остановилась на пороге.
— Ты ненавидишь свою маму, деточка? — спросила она беспомощным голосом, от которого у Харриет сжалось сердце. — Может быть, посмотришь с нами телевизор? Сядем втроем перед телевизором, съедим по мороженому…
— Нет, спасибо, — вежливо сказала Харриет. Она только сейчас поняла, что мать стоит очень близко к мазутному пятну, которое виднелось у ножки кровати, и может его заметить.
— Я… — Мать задохнулась, окинула взглядом спальню и растерянно взглянула на Харриет. — Ты ненавидишь меня… — повторила она.
— Нет, мама, — сказала Харриет, глядя в пол (она терпеть не могла такие мелодраматические сцены). — Я просто не хочу смотреть этот фильм.