Шарлот обернулась и только сейчас заметила дочь.
— Что это с тобой? — спросила она рассеянно.
— Во-первых, — сказала Харриет, — я умираю от голода.
Мать наморщила лоб, пытаясь вникнуть в смысл сказанных слов, приятно улыбнулась и сказала то, чего Харриет хоть и ждала от нее, но страстно надеялась не услышать:
— Ну так покушай со мной этого мороженого.
— Я… ненавижу… мятное… мороженое! — Сколько раз в своей жизни она это повторила?
— Мда?
— Мама, я ненавижу мятное мороженое. Никто из нас его не любит, кроме тебя. — Неужели ее вообще никто никогда не слушает?
Мать обиженно поджала губы:
— Прости… А я подумала, что мы с тобой перекусим чем-нибудь холодненьким. Сейчас по ночам стоит такая жара…
— Я не хочу мороженого!
— Ну пусть Ида тебе чего-нибудь приготовит.
— Ида ушла домой!
— И ничего вам не оставила?
— Нет! — Ида оставила салат из тунца, но он был совершенно несъедобным.
— Так жарко сегодня, ты же не хочешь ничего слишком тяжелого на ужин? — спросила Шарлот, недоуменно подняв брови.
— Хочу! — Харриет вспомнила, как в школе им дали задание перечислить все, что они ели на ужин за последние две недели. В ее список вошли хлеб, масло, оливки, мороженое и леденцы. Она порвала свой листок и вместо этого переписала названия блюд из поваренной книги, которую ее мать получила в качестве свадебного подарка («Тысяча способов порадовать себя и свою семью»): куриная пикката, фаршированный кабачок по-летнему, деревенский салат и компот из яблок.
— Это дело Иды, — сказала вдруг мать резким голосом. — Я ей за это плачу. Если она не выполняет свои обязанности, мы возьмем на ее место кого-нибудь другого.
— Да замолчи ты! — вскричала Харриет, пораженная несправедливостью этого замечания.
— Твой отец постоянно попрекает меня Идой. Он говорит, что она мало делает по дому. Я знаю, что ты любишь Иду, но…
— Ида ни в чем не виновата!
— … но если она так плохо работает, мне придется с ней серьезно поговорить. Завтра… — Мать грациозно наклонила голову и вышла из кухни в гостиную.
Харриет в отчаянии ударилась лбом о столешницу. Подняв голову, она увидела, что над ней стоит Алисон.
— Тебе не следовало этого говорить, — сказала сестра, обеспокоенно нахмурив лоб.
— Да оставь ты меня в покое!
Зазвонил телефон. Алисон сняла трубку, послушала и, не говоря ни слова, бросила ее болтаться на длинном шнуре.
— Тебя, — сказала она и вышла.
Хилли был в своем обычном возбужденном состоянии.
— Харриет! — закричал он. — Знаешь что?
— Я могу у тебя поужинать?
— Нет, — сказал Хилли после смущенной паузы. У него дома уже отужинали, а сам он был настолько взволнован, что не смог проглотить ни крошки. — Представляешь, Эсси