– Глубоко…
– Лезь давай, – поторопил его Алексей.
Хватаясь руками за мокрые, изъеденные коррозией скобы, Глеб услышал, как Акундин задвинул плиту. Сверху посыпался мусор, кирпичная крошка, ржавчина.
Очутившись внизу, Глеб завертел головой. Синеватый луч налобника выхватывал из темноты низкие каменные своды, позеленевшие от времени, слякоть на земляном полу, пятна плесени, груды заросшей белыми грибами гнили. Сырой, тяжелый воздух содержал очень мало кислорода, приходилось дышать открытым ртом. Впрочем, это было даже к лучшему, так меньше чувствовался тошнотворный, густой запах тухлятины, неподвижно стоящий в подземелье.
– Нравится? – усмехнулся Акундин, спрыгнув в грязь рядом с Глебом.
– Мы что, вот тут будем прятаться?
– Жить захочешь – и в заднице у дьявола сныкаешься, – без тени улыбки ответил Алексей, подтягивая узел пледа. – Ладно, пошли. Нам еще топать и топать.
В низком тоннеле, которым брели Глеб и Акундин, гуляло эхо. Оно отражалось от каменных стен, дробилось на множество отзвуков, шелестело, забивая уши тяжким гулом, в котором слышались голоса давно умерших людей, когда-то, столетия назад, вырывших и обустроивших эти катакомбы. Тоннель вел под Москвой-рекой куда-то в сторону храма Христа Спасителя. Изредка попадались боковые ответвления, мрачные отнорки, перекрытые коваными, насквозь проржавевшими решетками.
– Тут где-то, наверное, и спрятана знаменитая «Либерия», – невольно понижая голос, сказал Глеб.
– Чего? – откликнулся идущий впереди Акундин.
– Библиотека Ивана Грозного.
– Если что и было, все давно превратилось в слизь, сгнило и пропало, – ответил Алексей. – Тут черви знаешь какие? В палец толщиной и длиной с руку. Человека обгладывают за ночь до костей. А крысы…
– Да ладно – крысы, – поежившись, нарочито бодро усмехнулся Глеб. – Чем они тут питаются-то?
– Мудаками вроде нас с тобой. Стой!
Акундин указал лучом налобника на проход, уводящий в сторону от основного тоннеля. На закопченной влажной стене Глеб заметил глубоко вырезанный в известняке знак: косой крест в круге.
– Нам туда, – сказал Алексей. – Слушай, что у тебя все время брякает, а?
– Замочек на куртке, – неуверенно ответил Глеб. – У него висюлька такая.
– Оторви. Задолбало уже – звяк-звяк.
Глеб зажал замок «молнии» в кулаке, на всякий случай подпрыгнул, проверяя, и отчетливо услышал тихий стук.
«Это не замок. А что тогда? Изумруд! Футляр открылся, камень выкатился из него и стучит», – догадался Глеб.
Он сунул руку в карман и нащупал пальцами гладкую и почему-то теплую поверхность камня. Не доставая изумруда, Глеб запихнул его в футляр и защелкнул крышку.