Свернув на рулежную дорожку, самолет наконец остановился на отведенном ему месте. Сейчас же распахнулись створки погрузочно-загрузочного люка. Все находящиеся на борту «вымпеловцы» обернулись к своему командиру.
– Часовые на поле. Остальным оставаться на месте, – распорядился Углов и, двигаясь между скамьями, на которых сидели его бойцы, направился к выходу.
С задних рядов поднялись двое офицеров, назначенные в караул еще перед вылетом из Москвы, и, опередив генерала, выбежали из самолета. Им, как и Углову, пришлось миновать транспортный отсек, где находились прикованный наручниками к скамье террорист и двое конвоирующих его офицеров. Весь двухчасовой перелет из Москвы Ахмед аль-Рубеи просидел молча, но, когда мимо проходил Углов, подал голос:
– Судя по вашему лицу, у вас что-то не клеится, генерал, – с издевкой произнес он по-русски.
В юности будущий лидер «Аль-Кайды» закончил четыре курса Московского инженерно-строительного института и достаточно хорошо изучил за это время русский язык, а приобретенные в институте инженерные знания впоследствии использовал при подготовке терактов. В результате спланированные им с учетом конструктивных особенностей зданий и прочих сооружений взрывы вызывали максимальные разрушения.
Проигнорировав обращенное к нему едкое замечание террориста, Углов по опущенной аппарели сбежал на летное поле моздокской военной базы. Часовые уже заняли положенные места у носовой части и хвоста самолета, а со стороны комплекса зданий аэродромных служб к приземлившемуся транспортнику бодро шагал невысокий человек в военной форме.
– Подполковник Еременко, замначальника УФСБ Чеченской Республики. Здравия желаю, товарищ генерал, – представился он, подойдя ближе.
– Углов, – ответил на приветствие командир «Вымпела» и крепко пожал встречающему руку. – Когда мы сможем вылететь в Чечню?
– Вертолет давно готов, – подполковник живо указал рукой на стоящий на летном поле транспортный вертолет Ми-26. – Но погода… – он тяжело вздохнул. – По прогнозам синоптиков, гроза затянется на полночи. А вертолет даже не оборудован аппаратурой для ночных полетов. Сами понимаете, транспортник. Боюсь, до рассвета вылететь никак не удастся. Можно, конечно, перебросить ваш отряд на машинах. Я на всякий случай договорился с командованием базы о выделении машин. Только риск большой. Ехать в сумерках, да еще в грозу. Запросто можно напороться на мину или засаду.
Углов задумался. Риск действительно был слишком большой и неоправданный.
– Вылет на рассвете! – распорядился генерал.
Услышав его слова, подполковник Еременко явно обрадовался.