Развернув на коленях карту, Ахмед нашел на ней шоссе, с которого только что съехал, и, примерившись, воткнул в нее булавку с крохотной пластмассовой головкой:
– Мы находимся где-то здесь.
Если бы на схеме была обозначена ЛЭП, привязка получилась бы гораздо точнее. Но картографы даже не потрудились нанести ее на карту, или русские гэбисты запретили им делать это. Все-таки высоковольтная ЛЭП главный демаскирующий признак расположенной поблизости электростанции. Только как же смешны русские со своей дремучей конспирацией. Вот и Мадина понимающе кивнула.
– Это атомная станция, – ногтем мизинца Ахмед обвел на карте условное обозначение безымянного поселка, расположенного по другую сторону лесного массива, возле которого он воткнул булавку. – Иди вдоль просеки и выйдешь прямо к АЭС. Только на саму просеку не выходи, держись опушки. А то еще попадется какой-нибудь заплутавший турист, – улыбнулся он.
Предупреждение касалось вовсе не туристов, а возможных патрулей. В том, что охранники патрулируют просеку, Ахмед сомневался, но меры предосторожности принять все-таки стоило.
Мадина прекрасно его поняла и поспешила успокоить:
– Кому-кому, а заблудившимся туристам меня уж точно не заметить.
Беспечный тон, с которым она произнесла свои слова, не понравился Ахмеду, и он уже серьезно предупредил ее:
– Тебя не должна увидеть ни одна живая душа! Иначе ты поставишь под угрозу всю операцию!
– Ни одна, – эхом повторила за ним Мадина.
– Я верю тебе, – Ахмед наклонился и провел рукой по волосам Мадины. – Ты знаешь, как эта акция много значит для нас, для нашего будущего: твоего и моего. Ведь ты не подведешь меня?
Он еще подался вперед и коснулся губами ее губ, но лишь на мгновение, чтобы не развеять ее боевой дух. Она вздрогнула и ответила с придыханием:
– Не подведу.
– Иди! – это уже был приказ.
Мадина подобрала с пола рюкзак, куда перед этим упаковала лазерный целеуказатель и складной трофейный автомат, кобуру с пистолетом она пристегнула к бедру еще в машине, и вместе с рюкзаком без слов выскользнула из салона. Больше не оглядываясь назад, она быстро зашагала по направлению к опушке. Ахмед наблюдал за ней, пока она не скрылась за деревьями, потом запустил двигатель внедорожника и, развернувшись, выехал обратно на шоссе.
Выезжая с просеки, пришлось пропустить следующий по шоссе «КамАЗ». Грузовик был точно таким же, как тот, на котором они привезли с юга России минометы и реактивные снаряды. Только цвет тента на их «КамАЗе» темно-серый, а на этом оказался синий. В России «КамАЗ» – основная машина для перевозки грузов на большие расстояния. К таким грузовикам давно привыкла российская дорожная полиция и проверяет их чисто формально. Во всяком случае, ни у кого из российских полицейских, проверявших документы у ахмадовских водителей и заглядывавших в кузов «КамАЗа», не возникло и тени подозрения, что под мешками с зерном может находиться совсем не тот груз. Да и этот Арсен, надо отдать ему должное, умело заговаривал полицейским зубы, не забывая в нужный момент гасить вспышки их служебного рвения мелкими взятками.