Он осторожно перевернул ее на спину, и она почувствовала, как он входит в нее. Она поймала его ритм. Они одновременно достигли вершины.
– Мне так хорошо, что я хочу умереть, – прошептала Джессика, и слезы потекли по ее лицу.
– Не умирай. У нас будет еще много таких мгновений. – Он поцелуем осушил ее слезы, потом лег рядом, и они мгновенно заснули, обняв друг друга…
Джессика пришла в себя первой. Она посмотрела на часы и с ужасом закричала:
– Алан, вставай! Ко мне скоро придет гример.
– А, эта Бальдини… Не нравится она мне что-то. Уж больно страшная, – лениво отозвался Алан.
– Она замечательная. И как профессионал, и как человек. Она моя подруга.
– Ну молчу-молчу… – Он встал и начал быстро одеваться. Одевшись, он посмотрел на Джессику. – Завтра мы снимаем сцену «Ночи любви Зенобии и ее возлюбленного Марка Александра». Я раньше не представлял, как это сделать…
– А теперь знаешь?
– Да, знаю. Ты будешь самой сексуальной актрисой Америки. Обещаю тебе! Ты моя сладкая девочка с лицом и телом богини! – Он подошел к Джессике и обнял ее.
Ее тело отозвалось мгновенно. В нем зародилось желание. Она поняла, что и Алан испытывает те же чувства.
– Мне очень трудно отпустить тебя, – призналась Джессика. – Я хочу раствориться в тебе и стать с тобой единым целым.
– Это страсть, вожделение, – усмехнулся Алан.
– Нет, это любовь. Я люблю тебя, Алан. Я не могла понять, почему ты явился мне во сне…
– Во сне? – заинтересовался он. – Расскажи!
И Джессика пересказала ему казавшийся ей тогда странным и необъяснимым сон.
– Теперь-то я знаю: сама судьба готовила меня к встрече с тобой. Мне был послан знак свыше.
Алан ухмыльнулся своей знаменитой кривой ухмылкой.
– Я-то думал: вот здоровая практичная американская девушка. А ты, оказывается, веришь в сны и предзнаменования… – Он покачал головой.
– Но сон ведь сбылся! Я тебя встретила, и мы теперь вместе… – Джессика вопросительно посмотрела на него.
– Да, вместе, дорогая. Но, извини, мне пора. Нельсон просил снять сегодня вечером сцену с Расселом Кроу. Император Аврелиан беседует со своими боевыми товарищами в шатре накануне взятия Пальмиры. Ты в этой сцене не участвуешь, дорогая. А мне надо бежать. До завтра! – Он нежно поцеловал Джессику в закрытые глаза.
Она протянула вперед руки, пытаясь удержать его, но он уже скрылся.
Джессика бессильно опустилась на стул. Алан упомянул имя Нельсона. Но оно не вызвало никакого отклика в ее душе. В ее мыслях царил только один человек – Алан Кроненберг. Она вспомнила, как они занимались любовью, и вновь горячая волна желания неудержимо поднялась в ней.