— Мешок без кота, западло какое!.. Вы сказали только что: первично зависимы. Есть, значит, и вторичная зависимость?
— Да: наша зависимость от того, что или кто зависит от нас. Если рожаете ребенка, заводите дома цветы или щенка, то они, понятно, начинают всецело от вас зависеть — а вы обратным порядком начинаете зависеть от их зависимости от вас, вы к ним этой зависимостью привязаны, ею связаны, и это называется уже словом ОТВЕТСТВЕННОСТЬ; а ответственность предполагает обязанности — жесткие «надо»: поить-кормить-прогуливать, поливать-ухаживать, воспитывать…
И машина, конечно, тоже, как и любая собственность, становится зависимой от вас, а вы от нее. Любишь кататься, люби и саночки возить. Из одного Хочу, как правило, получается много Надо!
— О да, как сказал Жванецкий: одно неосторожное движение, и вы отец…
Итак, в чем же разгадка столь безудержной собакозависимости и машинозависимости?
— Очевидно, Люшу шпыняли в детстве, она долго была Омегой, с неумелыми попытками защит от оценочной зависимости и чувством собственного ничтожества. Ротвейлер и машина увеличили ее в собственных глазах, расширили личное пространство свободы, укрепили самооценку извне. Но внутренняя незрелость никуда не девалась. Зависимость, залезшая глубоко, заставляет душу искать свободу в путях-дорогах или где-то в горах…
Увы!.. Кто не умеет найти свободу в себе, не найдет ее и в небесных высях.
Под нашим единственным Солнцем
к вопросу о самоотождествлении
письмо другу Ба-сину
после посещения границы большого соседнего государства
Именно тогда — помнишь ли,
в дни заката империи, когда
перед взором моим простиралась
возвышенная и светлая чистота
уголовной ответственности,
а наш друг Юз И К (о)
матерился на каждом шагу
как говорящая лошадь,
именно тогда — помнишь, как горевал ты,
что не китаец,
потому что у них численное преимущество,
больше всех
на планете китайцев.
Зачем нужен я на этой земле, сокрушался ты,
зачем мы с тобою нужны на свете,
ведь человечество в основном китайцы,
а мы с тобою
Ни То — Ни Се.
Именно тогда — помнишь? — я тебя уговаривал,
что китайцы — еще не все,
что и не всякий китаец — китаец,
что и среди китайцев
настоящих китайцев
раз-два и обчелся.
Каждый китайцем обязан быть,
ты говорил,
мы китайцами быть должны,
потому что все наши потомки
китайцами станут,
да-да, все равно
в основном китайцами,
пожелтей, побелей,
почернее, позеленей,
но китайцами,
это вычислено компьютерами
Ну, компьютеры — это еще не все,
упирался я,
компьтеры знают лишь то,
что уже известно,
и потому ошибаются.
Было время, когда китайцы
китайцами не были,