Две другие машины двигались ему навстречу ноздря в ноздрю и пытались уничтожить друг друга, он увидел их в нескольких кругах от себя. Расстояние между ними сокращалась в геометрической прогрессии, пока он летел головой вниз. Времени на молитву совсем не оставалось, поэтому Менискус задействовал все оружие, не имея ни малейшего представления, как оно сработает, и зажмурил глаза.
Менискус услышал пронзительный хлопок, когда машины расцепились и объехали его с обеих сторон. Затем раздался свист, за которым последовал оглушительный взрыв, а его машина перестала слушаться руля. Должно быть, они промахнулись, иначе от него сейчас только кусочки остались бы. Его оружие, впрочем, также не успело поразить цель. Скорее всего все снаряды угодили в трек, потому что Менискус парил над разрушенной оранжевой трубой, с грохотом ударяясь об обломки. Под ним промелькнул стадион, как нарисованная в стиле пуантилизма картина, расплывшаяся под дождем. Лица и фигуры зрителей слились в вызывающем тошноту верчении. Рев взрыва нескольких снарядов покатился вниз с низким, утробным биением. Менискус мчался вперед, и вдруг «брюхо» капсулы врезалось в песчаный бруствер «Королей логарифмической линейки». Он потерял сознание. Когда он очнулся, его в очередной раз стошнило. Машина летела вперед. Менискус видел, как люди бросались врассыпную от несущейся капсулы. Та пропахала глубокую борозду в песке и врезалась в судейскую ложу, где и замерла, а на ее крыше оседали деревяшки подмостков и розовато-лиловых виниловых кресел.
— Ни хрена себе!.. — сказал он.
Сияющий, не переставая орать благим матом, вытащил его из машины. Менискус, пошатываясь, сделал пару шагов и рухнул в песок. Шлем раскололся на две части в его руках. Несколько секунд он не слышал, что говорит Сияющий. Менискус застыл на коленях, а мир вокруг него колыхался, раскачивая его вверх-вниз, наподобие сдвинувшегося океана. Его то и дело обходили чьи-то ноги, в том числе и обутые в тяжелые ботинки ножищи сотрудниц службы безопасности в синей униформе. Никто его не трогал.
Спустя какое-то время Менискус вернул утраченное равновесие, сел на корточки и принялся осматриваться. Все словно с цепи сорвались. Охрана задействовала пожарные шланги и брандспойты. Система громкого оповещения была перегружена. Свора немецких овчарок с пристегнутыми устройствами по обнаружению вирусов носилась в толпе, уткнув носы в землю.
Тогда-то он и услышал, что ему пытался сказать Сияющий.
— Вылезай, вылезай, мне позарез нужна эта тачка! Твою мать, Пискля, неужто твоих рук дело? Объявился тут как гребаная кавалерия. По-моему, я тебя малость недооценил.